Имея возможность представить на широкое обозрение архивную фотографию Президента Федерации профессионального бокса России Агеева Виктора Петровича и суперзвезды мирового профессионального бокса Мохаммеда Али, необходимо сказать несколько слов о Президенте ФПБР, о его сложной и интересной судьбе, о его взлетах и падениях.
Виктор Агеев, родился 7 июля 1941 года. Заслуженный мастер спорта СССР, заслуженный тренер СССР. Окончил институт физической культуры и Высшую школу тренеров РСФСР. Двукратный чемпион Европы по боксу в среднем весе (1965 и 1967 гг.), четырехкратный чемпион СССР (1963, 1965, 1966 и 1967 гг.). Президент Федерации профессионального бокса России, президент боксерского клуба Виктора Агеева, 1-й вице-президент Паназиатской боксерской ассоциации (РАВА), член исполкома Всемирной Боксерской Ассоциации (WBA).
Виктор Агеев своими выступлениями на ринге заслужил право войти в историю бокса и занять достойное место среди выдающихся отечественных спортсменов. Достаточно привести два случая из жизни Виктора и даже человеку далекому от спорта вообще и от бокса в частности становятся понятно все величие и одаренность этого мастера…
Андрей Баташев: «Шла тренировка сборной СССР, готовившейся к чемпионату Европы. В тот год блеснул литовский средневес Струмкис, выигравший у самого Бориса Лагутина, и все тогда только и говорили о нем. На ту тренировку приехали и киношники, которых тоже интересовал Струмкис. Его вывели в ринг, а в пару поставили Агеева. Боксеры начали спарринговать, а я, пока они прощупывали друг друга, на миг отвернулся и посмотрел в другой конец зала, где тренировался Лагутин. Вдруг послышался звук от падения чего-то тяжелого. Обернувшись, я увидел, что Струмкис лежит на полу и из-под шлема у него – из носа и ушей – течет кровь. Агеев же стоял в углу ринга и то ли поправлял шнурки на перчатках, то ли сдувал с них пылинки. Виктор был так этим занят, что невозможно было подумать, что пару секунд назад произошло в ринге…»
В 1979 году в Москву приехал великий Кассиус Клей, который к тому времени сменил имя на Мохаммеда Али. В Шереметьево суперзвезду профессионального бокса встречали журналисты, сотрудники Комитета госбезопасности и один-единственный боксер – Виктор Агеев. Войдя в зал, Али осмотрелся и, увидев Агеева, стал пробираться к нему. А, приблизившись к Виктору, улыбнулся и в знак приветствия попытался провести молниеносную серию, едва ли не касаясь висков и подбородка того. Но Агеев, улыбнувшись еще веселее, чем Али, нырнул под удар сбоку, и «Величайший» (так было написано на боксерском халате Али) вдруг с изумлением обнаружил, что кулак Агеева застыл в сантиметре от его челюсти…
Вряд ли мог себе представить маленький Витя Агеев, шустрый мальчишка с бандитской Пироговки, в результате каких перемен он окажется другом Мохаммеда Али, который сам проделал путь от уличных драк в бедных негритянских кварталах до титула абсолютного чемпиона мира.
Витя был типичным героем московских дворов. Сорвиголова, воровавший фрукты на Усачевском рынке и битый за украденную горсть ягод бдительным торговцем. Смышленый ребенок обмазал лицо сворованной малиной и вопил так сильно, что сбежавшийся на крик народ с позором изгнал садюгу – торговца, до крови измордовавшего бедного мальчишку.
Семиэтажный дом от Военно-политической академии им. Ленина – фактически общежитие: восемь корпусов, четыре подъезда. И тысячи две детей. Драки этаж на этаж, подъезд на подъезд. Футбольная площадка во дворе морга судебно-медицинской академии, дружба с цыганами из бараков напротив Новодевичьего, катание на плотах по монастырским прудам.
Первым тренером, давшим путевку в жизнь, для Агеева стал Вадим Фролович Коньков, «дядя Володя». Вите тогда не было еще и четырнадцати. Именно Коньков привил мальчишке околдовавшую абсолютно всех невероятную манеру ведения боя, невиданную до сих пор открытую стойку с опущенными, не прикрывавшими голову руками. И очень скоро юный чемпион Москвы, а затем и Союза, стал кумиром не только знатоков спорта, но и всей передовой интеллигенции, подобно актеру Высоцкому, поэту Евтушенко, футболисту Стрельцову. Некоторые считают, что знаменитая «Песня о сентиментальном боксере» была написана Высоцким именно про Агеева. А в шестидесятом году началась уникальная беспроигрышная – из тридцати четырех боев – серия международных встреч.
Виктор Агеев вспоминает: «Приехала к нам сборная Лондона. Первый международный бой. Вышли на ринг. Я длинный, но противник выше меня. Я чего-то разозлился, махнул правой рукой, смотрю влево, вправо – его нет. Потом чуть об него не споткнулся. Он лежит, а я даже не почувствовал, отчего он лег».
В тот год перед каждым поединком, даже с самыми сильными соперниками, Агеев безоговорочно верил в свою победу. Флегматично говорил тренеру: «Дядя Володя, я все равно выиграю».
Вершиной его международной славы стало признание лучшим боксером континента. В Риме он во второй раз выиграл титул чемпиона Европы. Здесь же, в Риме, Агеев был удостоен аудиенции у Папы Римского и его благословения.
Один из подошедших к герою дня корреспондентов спросил, чем чемпион занимается в свободное время. Агеев, успевший обмыть и победу, и аудиенцию у понтифика, без задней мысли брякнул: «Ворую!». Шутка не удалась. Дома спортивные чиновники и комсомольские вожди затаскали боксера по кабинетам, требуя объяснений подобной дискредитации образа советского спортсмена. Маска шутника и балагура, гуляки праздного – еще одна ипостась Виктора Агеева. Небезопасная.
Великое множество историй о похождениях Агеева, о драках, о загульных маршрутах от Сандуновских бань до аэропорта Внуково, где буфет работал круглосуточно, распространялось по жадной до слухов Москве – весь город обсуждал, например, как великий боксер легким движением руки и будучи изрядно навеселе поймал на лету воробья. Славе гуляки немало поспособствовала и статья в «Советском спорте», описывающая ночную драку Агеева, направлявшегося из кафе «Лира» в ресторан ВТО. Кровожадностью Тайсона Агеев никогда не отличался, в драку первый не лез. Но иногда без этого не обходилось.
Хрущевская кампания против «звездной болезни», ярким примером которой стало показательное «развенчание» Эдуарда Стрельцова, была, по сути, кампанией против непохожести, независимости, оригинальности. Виктор Агеев стал второй «зарвавшейся звездой». Поводом для наказания стала драка в ресторане «Метрополь». Агеев забыл на столе сигареты и решил вернуться. Швейцар пропустил, а другой – в штатском – остановил. Слово за слово – «штатский» хватает Агеева за плечи и пытается сделать подсечку. Одним словом, потерпевший, оказавшийся милицейским капитаном, заработал сломанный нос и сотрясение мозга. Агеева посадили в СИЗО.
Во второй раз Агеев попал в следственный изолятор опять-таки из ресторана. И тоже за драку. Когда выяснилось, что задержанный ранее судим, печальный финал стал неизбежен – суд, тюрьма, лагерь.
Пребывание в лагере в Коми могло не раз закончиться для Агеева трагически. Его чуть не забили монтировками. Потом – чуть не раздавили в переполненном «воронке». Однажды он чуть не замерз.
После выхода на волю Виктор Агеев твердо решил изменить свою жизнь. Стать тренером. Даже необходимую на зоне татуировку решил не делать. «Я думал, как же детей буду тренировать с татуировкой», - рассказывал он позже.
Тренерские способности Виктора Агеева были очевидны, но весной 75-го, в разгар застоя, прежде чем стать тренером, нужно было получить московскую прописку, что человеку с двумя тюремными сроками сделать было практически невозможно. Помог Кобзон, который тоже занимался боксом и был даже чемпионом Украины. Он лишь внимательно посмотрел на Агеева и спросил: «А ты сможешь дальше жить нормально?»
Агеев-тренер породил о себе не меньше легенд, чем Агеев-боксер. В рассказах коллег и учеников он предстает этаким гуру, тренером-философом. Рыбаков и Лимасов, Соломин и Галкин, победитель знаменитого кубинца Эрреры легковес Анатолий Петров и первый чемпион России среди профессионалов Виктор Егоров. А еще – Николай Токарев, Сергей Кобзев, Виктор Карпухин. Такому послужному списку подопечных позавидовал бы любой наставник. Правда, принимал Агеев не всех, отбирая людей по определенным критериям. Складывалось ощущение, что он более чем на спортивные задатки, обращал внимание на состояние духа.
Педагогические и тренерские приемы Агеева часто были оригинальны. Когда на сборах спортсмены попросили расслабиться, он позволил. Даже сам налил им шампанского. А когда ученики выпили, стал нещадно их колотить. Должны были отказаться! Вспоминает Виктор Рыбаков: «Когда я по окончании раунда подходил к углу, где он мне секундировал, Агеев неторопливо брал табуреточку, неторопливо поднимался по ступенькам к рингу. Поднимался, поднимался. Тут опять звучал гонг к бою. Он разводил руками и говорил: «Извини, не успел». А в другой раз в перерыве рассказывал мне анекдот».
Лагутин-Королёв-Агеев. «Три богатыря отечественного ринга»
Тренерская судьба Агеева оказалась нелегкой. Нелепый проигрыш Рыбакова в полуфинале московской Олимпиады похоронил главную мечту Виктора Петровича – об олимпийском золоте. Следующие игры, в Лос-Анджелесе, советское руководство решило бойкотировать, наказали тем самым, прежде всего своих, в том числе и Агеева, лишив его главного стимула в работе.
Честолюбие подталкивало воплотить олимпийские грезы хотя бы в учениках. Но и этому не суждено было свершиться. Крутые перемены, обрушившиеся на страну в конце 80-х, подвигли Виктора Петровича на новые, поворотные для своей судьбы решения. Не желая больше мириться с полунищенским существованием, которое влачили большинство его коллег-тренеров, он решил посвятить себя развитию профессионального бокса.
Коллеги избрали его президентом Федерации профессионального бокса России. А Всемирная боксерская ассоциация (WBA) сделала его членом своего исполкома. «Агеев по-прежнему непредсказуем, - говорит Виктор Рыбаков. - Я не удивлюсь, если прочитаю, что Виктор Петрович стал премьер-министром России. Лучшие его дни еще впереди».
В древней китайской книге перемен «Иц-зин» говорится, что человек, утративший способность к развитию, к переменам внутри себя, подобен засыхающему дереву. Это не про Агеева.
И по трибуне идет шепоток: этот русский, Агеев - тореро на ринге. В устах мексиканца сравнение в высшей степени лестное. Тореро на ринге - это не только о манере боя Агеева в открытой стойке, умело играющего с человеком, способным нанести нокаутирующий удар. Тореро на ринге - это и о рыцарском стиле, где превосходство достигается не за счет случайных промахов соперника, а за счет высокого искусства. Тореадор живет для зрителей в кричащем, ярко-красочном мире смелости и отваги. Они дышат одним воздухом с ним и живут его желаниями. Тореро - лучший из них, самый смелый, храбрый и умелый".
Так писала о заслуженном мастере спорта СССР по боксу Викторе Агееве в своей книге "Равновесие" неоднократная олимпийская чемпионка Л. Латынина, и уже на основании этого отрывка можно сделать вывод, что он был атлетом незаурядным.
Конечно, самым притягательным для болельщиков в Агееве была его стойка . И действительно, внешне бой с участием армейца проходил необычно - он так низко держал руки, что оставлял голову полностью открытой, предоставляя соперникам наносить удары с любой дистанции . Но когда, выждав наиболее удобный момент, те на самом деле шли вперед, Агеев моментально искусно уходил в сторону, одновременно нанося точный, разящий удар, который частенько решал исход поединка в его пользу задолго до окончания встречи.
Подобная манера боя была основана на поразительной реакции москвича, которой, по единодушному мнению авторитетных специалистов, отличался он один. Как и все новое, такая тактика долгое время вызывала немало споров, в том числе и среди руководителей Федерации бокса СССР. Вот что пишет в книге "Воспоминания боксера" по этому поводу замечательный советский спортсмен и тренер К. Градополов .
"Тренеры сборной команды, заботясь о прочности защиты своих питомцев, никак не могли согласиться с этой рискованной тактикой "мнимого раскрытия" и требовали, чтобы Виктор Агеев поднял ладони на уровень головы. Но изменить эту, казалось бы, незначительную деталь было не так легко. Это значило бы вмешаться в установившуюся манеру боя Агеева, нарушить его индивидуальность. И он оставался самим собой, неизменно вызывая восторг у почитателей своего таланта".
Только убедительные победы Агеева на крупнейших всесоюзных и международных соревнованиях убедили оппонентов в эффективности его открытой стойки. Правда, рекомендовать ее кому-то тренеры откровенно опасались. С тех пор, как армеец покинул большой ринг, прошло достаточно много времени, но его тактика взята на вооружение единицами. В чем тут дело? Такой вопрос я задал самому Виктору Петровичу, с которым мы встретились на трибуне спорткомплекса "Олимпийский" во время боксерского турнира VIII летней Спартакиады народов СССР.
Свой стиль, манеру боя каждый находит самостоятельно,- говорит В. Агеев. - Копировать кого-то ни к чему. Особенно сложно нам, тренерам, работать с теми юношами, которые привыкли в своих секциях во всем походить на прославленных чемпионов. Нет, плохого в этом, конечно, ничего нет, но надо подбирать себе кумира, так сказать, с учетом собственных возможностей.
Видимо, вам в этом плане в свое время повезло...
Так оно и было. Владимир Фролович Коньков, у которого я начинал заниматься в секции на стадионе "Химик" (был такой прежде на месте нынешних Лужников), никогда не подавлял индивидуальность своих воспитанников. Помню, Коньков никогда не настаивал на своем, замечая несогласие ученика. Он предпочитал, чтобы мы убедились в собственных ошибках на практике. Владимир Фролович никогда не делал разницы между нами, например, при первой возможности старался достать билеты для всех во Дворец спорта Лужников, где в конце 50-х годов нередко проводились различные турниры. А жили участники соревнований, как правило, в гостинице "Спорт", в холле которой часто и готовились к поединкам. Захватив из секции перчатки, я приходил в гостиницу, чтобы участвовать в спарринге с кем-нибудь из мастеров высокого класса. Видимо, незаметно для себя старался перенять понемногу все лучшее у Енгибаряна , Шаткова, Папазяна. Ведь моими соперниками были все - от "мухачей" до тяжеловесов.
Так, значит, ваша манера боя выработалась благодаря разнообразию соперников?
В открытой манере я начал боксировать примерно через четыре года занятий в секции. На первых порах, как и всех новичков, меня обучали обычной стойке. Первая комбинация , которой я овладел под руководством Юрия Петровича Соколова, также не отличалась новизной - левой по туловищу, прямой правой в голову. Несколько позднее Евгений Иванович Огуренков обучил меня искусству бокса в ближнем и среднем бою, а Виктор Павлович Михайлов поставил сильный удар. Как известно, оба они владели этим в совершенстве, так что лучших учителей найти было практически невозможно. Что касается открытой стойки, то решение выступать на ринге именно так возникло само по себе. Удачные поединки убеждали меня в том же. В общем, менять эту стойку я никак не собирался.
А не страдала ли от этого защита?
В том-то и дело, что в подобной манере обороняться мне было лучше всего. Точнее, я взял за основу принцип: лучшая защита - это нападение. Идя вперед с опущенными руками, сам я никогда не бил первым, в то же время получал идеальную возможность следить за действиями соперника. И когда тот наконец бил, я отвечал сильным встречным ударом. То есть в такой стойке и нападать и защищаться одновременно было удобнее всего.
Но ведь были, наверное, и спортсмены, которые находили противоядие в бою с Агеевым...
Конечно. Но ни один из них так и не убедил меня в ошибочности выбранной тактики. Самыми напряженными всегда оказывались встречи с двукратным олимпийским чемпионом Борисом Лагутиным . Мы провели четыре боя, и счет оказался равным - 2:2. Любопытно, что в тех боях, где мне казалось, что я выиграл, победу присуждали Лагутину, и наоборот. В то время у меня уже была коронная серия: прямой левой - правой снизу - боковой левой - прямой правой, которая срабатывала почти всегда. Только с Лагутиным редко. С ним вообще было очень трудно боксировать на дистанции, уж очень крепко держался Борис на ногах. Оставались надежды на ближний бой, но здесь у него были свои козыри. Я бы сказал, что он обладал каким-то тягучим ударом, вроде и успеваешь зафиксировать начало атаки, но Лагутин все же успевал добиться желаемого. Излюбленную стойку я менял не только в боях с ним, но и выходя на ринг против призера чемпионатов страны Юрия Мавряшина. Атлетического сложения, Юрий считался признанным нокаутером. Из 126 проведенных боев в 74 боях он победил нокаутом. Согласитесь, на моем месте стойку поменял бы каждый. В противном случае риск оказаться на полу был слишком велик!
А как воспринимали вашу манеру боя зарубежные соперники?
Как ни странно, но за рубежом я всегда боксировал намного проще, видимо, там просто не знали о возможных последствиях контратак из открытой стойки, потому что иначе партнеры были бы осторожнее. Свой первый международный бой я провел в Лужниках на матче Москва - Лондон. Запомнилось, как в восьмиунцевых перчатках чувствовался каждый сустав, мне даже показалось, что надо срочно менять тактику. Сам же бой запомнить не успел, потому что он продолжался всего несколько секунд: лишь дважды ударил, и соперник очутился на полу. Кстати, во многих международных встречах соперники хотели расправиться со мной как можно быстрее, а в результате, вкладывая всю силу в удар, нередко попадали кулаком... в пол. А все потому, что, раскрываясь, я очень низко наклонялся. Ну, а остальное, как говорится, было уже делом техники. Всего я провел 45 международных встреч, и лишь в одной судьи отдали победу сопернику.
Последние годы вы работаете в ЦСКА , тренируя как известных мастеров, так и молодых атлетов. Какие, на ваш взгляд, различия между боксерами нынешнего поколения и вашего?
Несколько лет я тренировал В. Рыбакова , В. Соломина, некоторых других сильных спортсменов. Сейчас под моим руководством в армейском клубе занимаются П. Галкин, выигравший золотую медаль на чемпионате Европы 1983 г., призер нынешней Спартакиады народов СССР В. Егоров и некоторые другие. И, конечно, все они заметно отличаются от спортсменов 60-х годов. Причем в некоторых аспектах бокса это сравнение не в пользу современных атлетов. Прежде всего, у них в целом послабее техническая подготовленность, хотя боксируют сейчас и быстрее, чем прежде, да и физически боксеры 80-х годов подготовлены основательнее. Мне кажется, что, решив так называемую проблему третьего раунда, наставники сейчас никак не могут найти золотой середины между технической и тактической подготовленностью. Видимо, из-за этого и меньше у нас стало ярких индивидуальностей, лидеров, на которых бы равнялись остальные. В ЦСКА мы имеем дело с уже готовыми мастерами, и менять манер боя у них крайне сложно. Считаю, что решающее слово здесь должно оставаться за тренерами ДЮСШ, в которых ребята делают первые шаги.
Над чем еще наставникам юных атлетов следует трудиться особенно тщательно?
Советовал бы обратить внимание на переходы от атаки к защите и, наоборот, на легкость передвижения на ринге. Необходимо также развивать у юношей способность к принятию верных решений в сложных ситуациях. Об этом, впрочем, отлично знает каждый тренер, однако успеха добиваются, увы, далеко не все. Теряем же от этого мы все вместе - констатировал Виктор Агеев.
Б. П. Супов
В дополнение к статье документальный фильм про Виктора Петровича Агеева - "Виктор Агеев. Жизнь в ритме джаза" .
«Звездная болезнь» советского бокса.
Школа Российского бокса имеет очень давнюю историю и бесспорно, является одной из самых лучших школ, этот непреложный факт, признан мировой общественностью. Бойцы из России, а до этого Советского союза имеют огромное количество, самых высоких мировых наград, полученных на чемпионатах мира и Олимпийских играх. Одним из лучших представителей этой школы является – .
Шла Великая Отечественная война, а точнее первый ее месяц, советская армия терпела поражение, от хорошо вооруженной, немецкой армии. Враг, подобно разбушевавшемуся урагану, сметая все на своем пути, неудержимо двигался, к столице нашей Родины – Москве.
Именно тогда и в этом многострадальном и самом прекрасном городе на земле и появился на свет мальчик, которому впоследствии, было суждено защищать интересы страны, на другом поле сражения, на спортивном, боксерском - ринге.
Мальчик Витя, впервые перешагнул порог спортивной секции по боксу, когда ему исполнилось тринадцать лет, и сразу же попал в руки талантливого тренера, который научил его, до селе невиданной, манере ведения боя. Впоследствии, когда происходил поединок, соперники были шокированы поведением на ринге Виктора Агеева, он вел бой, нарушая сложившиеся стереотипы и традиции, принимая открытую стойку с опущенными руками.
Хорошая школа подготовки, талантливый педагог и настойчивость Виктора в 1960 году привели к тому, что, никогда не случалось, в истории Советского спорт, до него. Только за один год, он одержал победу более чем в тридцати международных встречах, через пять лет получил золотую медаль на чемпионате Европы и четыре раза становился чемпионом своей страны, в своей весовой категории.
К сожалению, «звездная болезнь», имеет, очень, частую тенденцию к проявлению, среди известных и титулованных спортсменов. Не обошла своим вниманием она и Агеева. Буквально через три года, после получения золотой медали на чемпионате Европы, его задержали в нетрезвом состоянии, возле развлекательно – питейного заведения, как участник драки. За этот проступок, его выгнали из сборной команды и лишили звания мастера спорта. На многих, нормальных людей, такое действует, как холодный душ, после парилки и изгоняет все остатки «звездной болезни», но в случае с Агеевым, этого не произошло. Спустя короткий промежуток времени, он, умудрился, избить представителя власти, да еще при исполнении служебных обязанностей, причем в такой тяжелой форме, что тот, оказался на больничной койке, имея огромное количество переломов и сотрясение мозга. За этот инцидент, в прошлом прославленного спортсмена, отправили в места не столь отдаленные, с реальным сроком заключения. Есть категория людей, на которую не действуют никакие меры переубеждения и перевоспитания, в том числе и заключение под стражу, именно к той категории граждан и можно отнести Агеева. Отбывая свой срок в колонии, он совершил побег. Душа человека потемки и что он тогда думал, известно только ему самому, может, немаловажным фактором, принятия этого решения, был отказ администрации, от того чтобы отпустить его на похороны родителя, а может быть, это был просто повод. Чтобы не возвращаться, в места не столь отдаленные, он симулировал болезнь, но был выведен на чистую воду и получил по полной программе. Вышел, бывший спортсмен международного класса, только в 1975 году. По существующим тогда законам, он не мог возвратиться в столицу нашей Родины. Но все, же былая слава и помощь друзей и знакомых, сыграли свою положительную роль, в плане возвращения в родные пенаты.
Только пройдя, такие не очень приятные жизненные университеты, Агеев нашел свое место в жизни, став тренером. Он много лет передавал свои знания и опыт подрастающему поколению, причем, весьма успешно. Многие его ученики, хорошо известные боксеры, чемпионы страны и мира, обладатели огромного количества наград.
Через пять лет после выхода из колонии, Виктор Петрович Агеев, стал не только в прошлом, хорошим боксером, а в настоящем прекрасным, заслуженным тренером, он стал еще и отличным организатором. Сколько невзгод надо было испытать на себе, из–за своей глупости, чтобы с годами понять истинную цель своего предназначения. Конец восьмидесятых годов, примечателен для него тем, что он был одним из тех, кто, тогда еще в – Советском союзе, начал активную деятельность, в плане развития профессионального бокса. Спустя годы, благодаря смене существующего социалистического строя и победе демократии, мечтам и стремлениям Агеева, удалось сбыться. На сегодняшний день профессиональный бокс в России, это неоспоримая, существующая - реальность.
Российский боксер. Заслеженный мастер спорта СССР. Заслуженный тренер СССР.
Чемпион Европы (1965 и 1967) и СССР (1963, 1965, 1966 и 1967) в среднем весе.
Президент Федерации профессионального бокса России.
Первый вице-президент Паназиатской боксерской ассоциации.
Виктор Агеев родился 7 июля 1941 года в городе Москва. Боксом начал заниматься в 13 лет под руководством тренера Владимира Фроловича Конькова, привившего ему необычную манеру боя, одним из элементов которой была открытая стойка с опущенными руками.
Сначала Агеев стал чемпионом Москвы, а затем и Союза. Кроме того, он сделался кумиром не только знатоков спорта, но и всей передовой интеллигенции, внеся немалый вклад в развитие бокса в СССР и, безусловно, оставив значимый след в его истории.
В 1960 году началась уникальная беспроигрышная победная серия Агеева, в ходе которой он выиграл 34 международных встречи, дважды в 1965 и 1967 годах завоевал титул чемпиона Европы и четырежды в 1963, 1965-1967 годах - чемпиона СССР в среднем весе. В 1967 году он был удостоен звания Заслуженный мастер спорта СССР, а затем - Заслуженный тренер СССР.
Спортивная карьера Виктора Агеева неожиданно для всех его многочисленных поклонников оборвалась в 1968 году, когда он, как ни парадоксально это звучит, попал в заключение из-за драки в ресторане «Метрополь». Он был исключен из сборной и лишен звания мастера спорта. Это не позволило ему попасть на Олимпиаду в Мехико.
Спустя почти три года Агеев оказался замешан еще в одной драке и дело кончилось реальным сроком. В настоящее время подобные деяния уже не являются уголовными, а лишь административными правонарушениями. Причем пребывание в лагере могло не раз закончиться для Агеева трагически: его пытались забить монтировками, потом чуть не раздавили в переполненном «воронке». Однажды он практически замерз.
Агеев освободился весной 1975 года, но в Москву вернуться не мог - столичную прописку у него аннулировали. Тем не менее, благодаря связям, получить заветный штамп в паспорте о проживании в столице в скором времени ему все-таки удалось. После возвращения в Москву Агеев стал работать тренером.
В роли тренера Виктор Агеев породил о себе не меньше легенд, чем боксер. Он отличался философским подходом к делу. В числе его воспитанников такие знаменитые люди, как Рыбаков и Лимасов, Соломин и Галкин, победитель знаменитого кубинца Эрреры легковес Анатолий Петров и первый чемпион России среди профессионалов Виктор Егоров, Николай Токарев, Сергей Кобзев, Виктор Карпухин. Такому послужному списку подопечных позавидовал бы любой наставник. Но принимал Агеев не всех, отбирая людей по определенным критериям. Складывалось ощущение, что он обращал внимание на состояние духа гораздо больше, чем на спортивные задатки.
Тренерская судьба бывшего боксера оказалась нелегкой. Нелепый проигрыш Рыбакова в полуфинале московской Олимпиады похоронил мечту Виктора Агеева об олимпийском золоте. Следующие игры, которые проходили в Лос-Анджелесе, советское руководство вообще решило бойкотировать. Агеева лишили его главного стимула в работе. Честолюбие подталкивало воплотить олимпийские грезы хотя бы в учениках. Но и этому не суждено было свершиться. Крутые перемены, обрушившиеся на страну в конце 80-х, подвигли Виктора Петровича на новые, поворотные для своей судьбы решения.
В конце 1980-х Виктор Агеев стал одним из инициаторов развития в СССР профессионального бокса. В 1992 избран президентом Федерации профессионального бокса России, вошёл в руководство Всемирной боксерской ассоциации (WBA) и Паназиатской боксерской ассоциации.
В городе Балашиха, что в Московской области, Виктором Агеевым был создан Спортивный клуб имени В.П. Агеева, где в Школе бокса В.П. Агеева бесплатно тренируются свыше 100 юных спортсменов. Специализированный зал бокса оснащен новейшим оборудованием, также в клубе имеется тренажерный зал и восстановительный центр. Ежегодно в Балашихе проводится международный турнир на призы Виктора Петровича Агеева.
Мать российского военнослужащего Виктора Агеева, взятого в плен украинской армией в Луганской области, попросила президента Украины Петра Порошенко помиловать ее сына. В видеообращении, опубликованном 12 июля на сайте "Новой газеты", Светлана Агеева говорит, что "до сих пор находится в неведении" и "не понимает", как Виктор Агеев оказался на украинской территории. Военкор украинского телеканала 1+1 Андрей Цаплиенко, единственный журналист, кому пока удалось пообщаться с Агеевым , сомневается в правдивости ее слов: в интервью Цаплиенко Агеев признался, что звонил матери с украинского мобильного номера с кодом +380. Журналист уверен, что его мать не могла этого не заметить.
Министерство обороны России по-прежнему отрицает , что Виктор Агеев был кадровым российским военным – хотя в интервью он признается, что подписал годовой контракт за четыре дня до отправки в Украину. Агеев был пленен 24 июня в так называемой "серой зоне" между позициями украинской армии и территорией, занятой сепаратистами. Вместе с ним в плен были взяты трое человек, граждане Украины, жители так называемой "ЛНР". Еще один россиянин, Александр Щерба , которого украинские власти считают командиром разведывательной группы, в состав которой входил Агеев, был убит в перестрелке. В этой же перестрелке погиб 18-летний уроженец Луганской области, которым Щерба пытался закрыться от огня.
Солдаты 93-й отдельной механизированной бригады ВСУ Украины утверждают, что все задержанные и убитые при столкновении были членами разведывательной группы 4-й механизированной бригады 2-го армейского корпуса "ЛНР". Власти непризнанной "народной республики" называют их сотрудниками "народной милиции" – так же, как это было в случае с россиянами Александром Александровым и Евгением Ерофеевым , задержанными в той же Луганской области 2 года назад, весной 2015-го, и затем обменянными на украинскую военнослужащую Надежду Савченко .
Андрей Цаплиенко рассказал Радио Свобода о своих впечатлениях от общения с Виктором Агеевым, о том, что показалось ему странным в словах солдата, и сравнил Агеева с другими россиянами, в разное время задержанными по подозрению в причастности к войне на востоке Украины, – Александром Александровым, Евгением Ерофеевым и арестованным на прошлой неделе Валерием Гратовым, которого украинские власти называют полковником Вооруженных сил России и одним из ближайших соратников бывших лидеров сепаратистов.
– Министерство обороны России во вторник заявило, что интервью Агеева вашему телеканалу содержит признаки монтажа с выборкой только нужных украинским пропагандистам слов. Кроме того, по мнению российского военного ведомства, Агеев не мог заключать контракт в воинской части №65246 в Новочеркасске, поскольку в этой части якобы нет командования, уполномоченного заключать контракты. Что вы можете на это ответить?
– Интервью с Агеевым длилось у нас больше часа. До этого интервью мы с ним тоже около полутора часов беседовали, общались, пытались наладить некий контакт. Интервью проходило не в следственном изоляторе, нам не разрешили пообщаться с ним там, но нам предоставили место в одном из государственных учреждений, не имеющих отношения ни к Службе безопасности Украины, ни к пенитенциарным органам Украины. Туда его привезли и дали возможность с ним побыть и пообщаться, понять, что это за человек. Мы просили о возможности пообщаться с ним практически сразу после его задержания в Луганской области. К большому сожалению, в самом начале, когда его передали Службе безопасности Украины, нам такую возможность не предоставили, поэтому мы ждали, пока получим разрешение на это интервью. Разрешение мы получили в прошлую пятницу, и тогда же у нас появилась возможность провести с ним несколько часов и пообщаться. Полная версия интервью в текстовом варианте выложена на нашем сайте. Все желающие, включая функционеров Министерства обороны России, могут с ним ознакомиться. Конечно же, в телевизионном варианте полностью больше часа записи выложить было невозможно, и мы, естественно, выбрали только те моменты, которые относятся, собственно говоря, к теме подписания Агеевым контракта с воинской частью №65246, как он нам сообщил в интервью. Командование в другом месте? Ну, оно же не на Марсе находится и даже не в Москве, а в Ростове-на-Дону, всего в 60 километрах от Новочеркасска. Где конкретно он подписывал контракт, в Новочеркасске или в Ростове... К сожалению, в тот момент, когда мы писали интервью, я просто не мог предположить, что командование этой части находится в другой локации. Если бы я это знал, то, конечно, я уточнил бы у него, где конкретно, в каком городе он подписывал контракт. Но он говорит: "Я подписывал контракт в воинской части 65246". И это он повторил несколько раз в течение интервью.
– Насколько вам лично показались убедительными слова Агеева о том, что он является действующим российским военнослужащим-контрактником?
– Вы знаете, сначала, насколько мне известно, он вообще отказался общаться с журналистами. Нам об этом сообщили. Потом нам сообщили, что он все-таки согласился. Видимо, это связано с его статусом, с тем, что Россия от него отказывается, и он понимает, что следующие 15 лет проводить в украинской тюрьме ему не стоит, а стоит обратиться, если возможно, через СМИ, чтобы его услышали и каким-то образом решили его судьбу. Честно говоря, мы сами были сильно удивлены тем, что он нам сообщил. Потому что даже в общении с нашими военными, которые его пленили, мы уловили некое сомнение в том, что он именно российский контрактник. Они говорили: "Да, возможно, он контрактник, но у нас таких доказательств нет". А вот второй россиянин, Щерба, погибший, который и был основной мишенью украинских разведчиков, на 99,9% является кадровым российским военным. Это нам сообщили наши украинские военные. Дело в том, что Щерба принимал участие в событиях, связанных с аннексией Крыма, он близкий соратник Гиркина, он занимался инструктажем подразделений незаконных вооруженных формирований на востоке Украины, это очень профессиональный человек. Часть видео, которое удалось получить украинским спецслужбам (с телефона Щербы. – Прим. РС) , они передали нам, и мы его показали в эфире. Мы его достаточно долго анализировали, и мы понимаем, что этот человек действительно очень и очень профессиональный. Уже после этой операции, после пленения этой группы нам сообщили, что основной мишенью был именно этот человек – инструктор Алекс, Щерба. Как описывают бой военные, они сначала захватили часть группы, в которой находился Агеев, четырех человек, они сдались без боя, без единого выстрела. Они сдались, их переправили в расположение 93-ей бригады ВСУ Украины и там провели, скажем так, первый опрос. Вопросы, которые задавали Агееву и остальным пленным, касались исключительно военной ситуации. Это все было сделано под запись, он рассказал определенные детали расположения их подразделения, так называемой 4-й отдельной мотострелковой бригады народной милиции "ЛНР", где кто находится, где какие позиции, кто является комбригом, кто является у них командиром роты.
Щерба очень профессионально прикрылся этим молодым пареньком, Александром Супониным, и Супонин погиб первым
Собственно, это был допрос пленного, который проводили украинские военные. Пока проводили этот допрос, часть группы осталась на позиции, которую занимали боевики, и они дождались подхода Щербы вместе с молодым пареньком Александром Супониным, украинским гражданином, он из села Ровеньки, насколько я знаю, ему было 18 лет. Этим двоим тоже предложили сдаться, но они категорически отказались. Мало того, Щерба попытался отвлечь внимание украинских военных, произнес такую фразу: "Да вы что, я же вам водку принес! Какое сдаваться..." Это очень правильный с точки зрения психологии ход, он, видимо, очень хорошо знал особенности психологии, и в этот момент, попытавшись как бы переключить внимание противника, он открыл огонь. Естественно, украинские военные открыли огонь в ответ, их было больше, они ждали, они расставили секреты, и в общем-то, шансов уйти у Щербы не было. Но опять же, наши военные говорят, что Щерба очень профессионально прикрылся этим молодым пареньком, Александром Супониным, и Супонин погиб первым. Видимо, у Щербы были какие-то варианты отхода, он продумывал их, но они не сработали. И – честно говоря, к большому сожалению – он погиб. Если бы он остался жив, возможно, мы узнали бы гораздо больше интересных фактов о присутствии российских военных на востоке Украины.
– Бойцам 93-й бригады было известно, что их ждет столкновение именно с российскими военными?
– Перед тем как группа готовилась проводить операцию (а ее готовили достаточно долго, это не одна неделя), они точно знали, что россиянин, серьезный российский военный там есть, и это Александр Щерба, и он один. Он был главной мишенью, главной целью этой операции. Но если говорить об Агееве, есть ли в группе еще один россиянин – этого бойцы не знали, наверное.
– Агеев, судя по всему, ввел в заблуждение свою мать, рассказав ей, что служит в ГРУ , а на самом деле подписал контракт с той же частью военно-космических сил в Новочеркасске, где проходил и срочную службу. Когда вы брали у него интервью, заметили какие-то странности или нестыковки в его словах?
– Из этого интервью мы узнали факты, которые для нас были, честно говоря, шокирующими и достаточно странными. Например, он говорит, что подписал контракт в марте со своей частью, и буквально через четыре дня его отправили на восток. На мой вопрос, что это выглядит достаточно странно, почему такая быстрая отправка, он сказал: "А что тут странного? Ничего странного, была отправка, был рейс – и меня отправили. Платят деньги, это служба, я вопросов лишних не задаю, еду, и все". Но в то же время есть и определенные противоречия в его словах. Он говорит, что сам написал рапорт об отправке его в Украину. То есть он сначала заключил контракт со своей частью №65246, он это несколько раз подтвердил в интервью, и уже в статусе действующего военнослужащего России обратился к командиру с пожеланием поехать в Украину.
Странно то, что он, подписав контракт, сразу же написал рапорт и поехал в Украину
Странно то, что он, подписав контракт, сразу же написал рапорт и поехал в Украину, потому что это якобы совпадало с его личными пожеланиями. Хотя, говоря об Украине и о своей мотивации, он не может четко сформулировать, собственно говоря, зачем он ехал. Он рассказывает о том, что в его контракте, который остался в России, указана сумма – 23 тысячи рублей, якобы за ним эта сумма была закреплена контрактом, и 15 тысяч рублей он получал на оккупированной территории Луганской области, итого где-то 38 тысяч рублей. И он сознается, что одним из моментов, мотивировавшим его на это решение ехать воевать, были как раз деньги, материальная заинтересованность.
– Где же все-таки сейчас может быть главный документ в этой истории – его контракт? В России, в Алчевске или где-то еще?
– Одна из копий, по его словам, осталась в России, в воинской части №65246, а еще одна – в его личных вещах в Алчевске. Там, где находилась разведрота, там, где находилась 4-я бригада, в которой он служил. Он говорит, что якобы в каком-то портфеле в его личных вещах копия контракта сохранилась и что там ни слова об Украине не сказано.
– На видео телеканала 1+1 Агеев показан в том числе и в первые минуты после пленения. Он на коленях, его глаза заклеены желтым скотчем. Видно, как украинские военные дают ему затянуться сигаретой. Агеев говорил что-то о том, применялись ли к нему пытки или иные меры физического воздействия после взятия в плен?
– Это были съемки разведгруппы 93-й бригады, которая пленила Агеева и его товарищей. Он рассказал буквально следующее, что они находились на так называемых "дачах" – это серая зона, очень близко к украинским позициям, там вообще никаких военных находиться, согласно Минским договоренностям, не должно. Но там находилась разведгруппа, старшим которой был Александр Щерба. У них на вооружении были снайперские винтовки, в группе для прикрытия инженерно-саперного было двое саперов, было стрелковое вооружение, было специальное вооружение, были мины. То есть они готовились к какому-то заданию. Какому – Агеев не знает или не говорит. Эту группы вычислили, узнали, что там находится Щерба, поставили задачу – прежде всего взять в плен Щербу, и выдвинулись на позиции. Достаточно долго следили за этим домом. Следили настолько долго, что обратили внимание на некую расслабленность этой группы. То есть они чувствовали себя расслабленными, безнаказанными, я имею в виду группу Щербы. Дождались, пока Щерба и Супонин покинули расположение группы, и потом дождались того, о чем рассказывает Агеев: "Я вышел в туалет, я был без оружия. Вижу людей с оружием, они приказали мне лечь, спросили: "Где твое оружие?" У меня оружия не было..." И все, он лег. Потом они подошли к дому и сказали: "Ребята, если вы не покинете дом, не выйдете без оружия, мы вашего товарища расстреляем". Это как он рассказывает. Те трое решили сдаться и вышли втроем. И пацанов взяли и совершенно спокойно увели на территорию, которая была подконтрольна 93-й бригаде. Остальная группа дождалась Супонина и Щербу, и произошел бой, который длился минут 10. Вот рассказ Агеева. Он говорит, что к нему не применяли методы физического воздействия. Более того, я скажу, что мы задавали несколько вопросов, не применяли ли к нему физическую силу, и он отвечал отрицательно. По крайней мере, из того, как он себя держит, ведет, как он выглядит, во что он одет, я могу судить, что к нему относятся достаточно уважительно, насколько уважительно можно относиться к человеку, которого обвиняют по статье 258.3 "Участие в террористической деятельности".
– Во время интервью кто-то еще присутствовал в комнате, кроме оператора?
– Был я, был оператор, и было двое сотрудников, я так понимаю, Службы безопасности Украины. Но это административное помещение в одном из городов на востоке Украины, оно не имеет никакого отношения к силовым структурам, нам его предоставили, чтобы мы просто могли пообщаться. Он был не в наручниках, никто не подсказывал ему, что говорить. Нам просто дали возможность поговорить, и мы до этого часа с ним общались на общие темы, о его доме, о маме, что он делал, чем он зарабатывал на жизнь, что он читает, что он любит. Мне было просто интересно, что это за человек, чем он жил до этой войны.
– А что он за человек, какое у вас сложилось впечатление из ответов его на ваши вопросы?
– Достаточно простой парень, из очень небогатой семьи, из российской провинции. Несмотря на то что у него мама – учительница, у него есть серьезные пробелы в образовании. Например, он убежден, что Алтай – это самый большой субъект Российской Федерации. Он закончил срочную службу, пытался заработать, он говорит, что работу найти было практически невозможно ни в Алтае, ни в Москве, ни в Хабаровске. Он поездил, помыкался, говорит: "Вроде бы я сварщик, у меня есть диплом сварщика, но при этом везде требуется опыт работы, а у меня опыта нет. И я завербовался ехать на стройку в Сеул, Южную Корею, обещали большую зарплату и месяц работать. Через две недели меня оттуда, мягко говоря, попросили, не заплатив всю зарплату". Вот такой типичный парень из российской глубинки, неустроенный, который не совсем понимает, чего он хочет от жизни. Вот у меня такое сложилось впечатление. Ну и, видимо, поскольку таких людей, как он, достаточно много, это такая благоприятная, благодатная среда для вербовки, скажем так, пушечного мяса на восток Украины.
Насколько я знаю, мама его сейчас хочет сюда приехать. Наши ребята, которые занимаются на волонтерских началах интернет-разведкой, соцсетями, говорят, что у мамы был крайне антиукраинский настрой до этого. "Путин помоги", "Путин молодец", "украинцы – бандеровцы", "чтоб вам, хохлам, на голову камни с неба сыпались", и так далее. Я думаю, что она была в курсе, что ее сын в Украине. Я скажу почему. В первом интервью, которое она дала, она сказала такую интересную вещь: что он "редко звонил, потому что дорого". Я понимаю, что в России есть внутренний роуминг, но он недорогой. И тут мы задаем этот же вопрос Агееву. "А ты маме звонил, часто?". Он говорит: "Нет, нечасто, говорили быстро, потому что дорого". – "А с какого телефона ты звонил, с российского?" – "С местного, компания "Феникс". Это компания сепаратистов, но поскольку своего кода у нее нет, у них код украинский, +380. С этого телефона он звонил, и мама видела этот код. Я говорю: "Ну мама же видела этот код, с которого ты звонил?" – "Ну да, видела". – "И она не сообразила, что ты за границей находишься?" – "Ну, наверное, она не понимала". Вот в этом я сомневаюсь. Я думаю, что она тоже прекрасно все понимала, где он находится и что он делает. Но: когда произошла вот эта неприятная для нее ситуация, она же не в госорганы пошла, она же не в эту часть пошла, она не в Министерство обороны пошла. Она пошла к оппозиционным журналистам, она пошла к иностранным журналистам. Она пошла к тем людям, которые ей могут помочь. Понимание того, что происходит, у нее есть, но она продолжает разыгрывать эту историю, что "мы ничего не знали". Я думаю, что люди в России все прекрасно знают и прекрасно понимают, где воюют их сыновья.
Обращение Светланы Агеевой к президенту Украины Петру Порошенко:
– Вы общались не только с Агеевым, но и с задержанным при попытке въезда в Приднестровье Валерием Гратовым , которого украинские власти называют полковником Вооруженных сил России и одной из ключевых фигур событий в Донецкой области с самого начала так называемой "русской весны". Можете ли вы сравнить свои ощущения от разговора с Гратовым и с Агеевым?
– От общения с Гратовым у меня очень тяжелое впечатление.
– Почему?
Если Агеев – ситуативный противник Украины, то Гратов – идейный
– Мне кажется, если Агеев врет, может быть, на 10%, где-то старается себя лучше представить, где-то боится сказать лишнее слово, не понимая, какие последствия его ждут после этого, то Гратов на 10% говорит правду. Если Агеев, скажем так, ситуативный противник Украины, то Гратов – идейный. И еще один момент. Агеев с первой минуты начал рассказывать о том, что он российский военнослужащий, что он подписал контракт с этой частью №65246, Я задал ему вопрос: "Россия от тебя отказывается. Куда ты посоветуешь обратиться своей маме для того, чтобы она смогла доказать твой статус и заставить российские власти заняться твоей судьбой?". И тут он говорит: "Вот часть – 65246, вот там, вот туда, я контрактник, на год подписал..." – и так далее. То есть он практически сразу начал об этом говорить, как только узнал, что возвращение в Россию у него может затянуться. А Гратов более опытный человек, и он понимает, насколько он ценен для России, понимает, что его в любом случае будут менять. Какой бы срок ему ни дали, в чем бы его ни обвинили, он достаточно ценен и пойдет на обмен. Это для него не мотив и не аргумент, что он получит срок 15 лет в Украине, но в конечном итоге его поменяют. Для Украины важна другая сторона медали – что, возможно, на этого человека можно будет выменять кого-либо из наших политзаключенных, из тех людей, кто в России совершенно беспочвенно обвиняется в терроризме, людей, которые прошли через пытки, это и Сенцов, и Карпюк, и Кольченко, и Панов... Возможно, кого-то из этих людей удастся вытянуть на родину. Все-таки мотивация у Гратова несколько другая. И обращаются с Гратовым достаточно нормально. Он находится в СИЗО, и все его просьбы выполняются. Он там, насколько я знаю, жаловался на еду, на то, что у него матрас неудобен, ему туда удобный матрас доставили, и так далее. Я сомневаюсь, что с нашими гражданами, оказавшимися в плену в "ДНР" и "ЛНР", или с заключенными в России обращаются так же.
– То, как ведет себя Гратов, скорее похоже на то, как вели себя Александров и Ерофеев?
– Да-да, даже умнее. Потому что Александров и Ерофеев сначала очень сильно испугались, сразу признались, что они российские военные, "не стреляйте, не убивайте нас". Потом, пообщавшись с адвокатом из России, заняли позицию: "Все, что я говорил до этого, неправда". И они даже откровенно издевались над следствием, над судом, вели себя достаточно нагло. Гратов не ведет себя нагло, я могу сказать, он ведет себя очень сдержанно, иногда жалостливо что-то говорит, иногда что-то вспоминает, по-дружески общается со следователями, по-дружески общался с нами, без камеры. Но он явно врет, манипулирует, все отрицает. Иногда, когда с ним говоришь, ты его как-то расслабляешь, и он забывает, где находится. Тогда проскальзывают какие-то вещи, которые говорят о том, что он не просто так находился на востоке Украины, что он принимал участие в боевых действиях. О чем свидетельствует и документ, который мы выкладывали на сайте ТСН, справка в Госдуму, которая ему была сделана так называемым командиром так называемой воинской части 08805 "ДНР".
К большому сожалению, это очень подлая война, в которой Украина оказалась один на один с огромным монстром. И этот монстр иногда просто играет с Украиной как кошка с мышкой, понимая, что никто его не накажет, что можно врать, что можно вот так играть, где-то нажать, где-то отпустить, где-то поднять уровень агрессивности боевых действий, где-то, наоборот, его прижать. К сожалению, эта история у нас надолго.
– Никто из российских дипломатов пока не пытался установить контакт ни с Агеевым, ни с Гратовым?
– Я не могу об этом сказать. В любом случае эти люди – граждане России, в любом случае у нас есть дипломатические отношения с Россией, в любом случае, как минимум, консул должен появиться или хотя бы поинтересоваться судьбой и Агеева, и Гратова. Интересовались ли – не знаю. На момент моего общения с Агеевым, насколько я знаю, консула у него не было. И на момент моего общения с Гратовым у него тоже консула не было. Хотя адвокат с ним общается, насколько я знаю, с Гратовым, и в этом его никто не ограничивает. Я не знаю, кто адвокат у Агеева и общается ли он с адвокатом, но думаю, что, поскольку идет следственный процесс, скорее всего, у него общественный адвокат, государственный адвокат у него должен быть.
– А у Гратова тоже государственный?
– Нет, у Гратова не государственный, у Гратова высокооплачиваемый адвокат. Кто платит – я не знаю.