Виктор Кровопусков: «Мне не нравится современное сабельное фехтование»

В середине февраля в столице России завершился этап Кубка Мира по фехтованию «Московская сабля». В тридцать третий раз звание победителя оспаривали саблисты, в пятый раз за титул чемпионки боролись саблистки. За поединками наблюдал самый титулованный фехтовальщик ХХ столетия Виктор Кровопусков. Более 30 лет назад Виктор завоевал олимпийское «золото», он множество раз поднимался на высшую ступень пьедесталов почета мировых чемпионатов. Работал тренером в России, Иране, Китае, Турции и Египте. Судил крупнейшие состязания. До сих пор его сердце и душа болеют за любимый вид фехтования – саблю.

Наша справка. Виктор Алексеевич Кровопусков.

Родился 29 сентября 1948 года в Москве. Выступал за ЦСКА (Москва), военнослужащий. Заслуженный мастер спорта (1976). В сборную команду СССР входил с 1973 по 1986 год. Чемпион Олимпийских игр 1976 и 1980 годов в личном и командном первенстве по фехтованию на саблях. Чемпион мира 1974, 1975, 1979, 1983, 1985 годов в командных соревнованиях, чемпион мира 1978 и 1982 годов в личном зачете. Серебряный призер чемпионата мира 1974 в личном первенстве, 1973 в командном. Чемпион СССР 1976 года в личных и командных соревнованиях. В 1979 году Международной федерацией фехтования признан лучшим саблистом мира. Награжден орденом Ленина (1980). Живет в Москве.

Пользуясь случаем, наш корреспондент Татьяна Колчанова попросила выдающегося мастера клинка оценить эволюцию сабли за последние 30 лет.

- На Ваш взгляд, что изменилось в сабельном фехтовании за эти годы?

Изменилось все. Я фехтовал, когда не было электрофиксаторов ударов, и судейство было субъективным. Иногда арбитры «видели» удары, нанесенные тобой, только потому, что за твоими плечами были победы на олимпиадах и чемпионатах мира. Твой авторитет работал на тебя. И наоборот, тем, кому судьи не хотели присуждать победу по разным соображениям, приходилось совершать на дорожке чудеса. Наш прославленный саблист Яков Рыльский, который трижды становился чемпионом мира в личном зачете, для того, чтобы судьи заметили его удары в поединке с известным польским спортсменом Ежи Павловски, методично отрубал пуговицы на куртке соперника. Такого не мог не заметить ни один даже самый предвзятый арбитр. А сколько раз за эти годы менялись правила? Вспомните, как зрелищны и красивы были атаки, когда были разрешены скрестные шаги и атака «стрелой»! Сегодня это совершенно другой вид спорта. Как ни странно, многие изменения принимались якобы в угоду тому, чтобы повысить зрелищность и сделать фехтование более понятным для зрителей. А в итоге в молниеносных схватках результативный удар может рассмотреть только специалист экстра класса, да и то, из десяти ударов, как минимум пять каждый арбитр увидит по-своему. Это происходит еще и потому, что Международная федерация фехтования (ФИЕ) избрала при выборе судей не очень верную политику. Крупные соревнования вплоть до Олимпийских Игр поручают судить арбитрам из стран, где фехтование только делает первые шаги. А мы прекрасно знаем, что судьями не рождаются. Для того чтобы быстро ориентироваться в ситуации, складывающейся на дорожке, надо самому быть фехтовальщиком или тренером. В результате этой политики спортсмены отказываются от сложных атак, защит, не говоря уже о многоходовых фехтовальных фразах, которые раньше приводили в восторг даже не искушенных зрителей. На «Московскую саблю» приходили, чтобы получить удовольствие, наблюдая за звездами сабельного фехтования. Поединки советского саблиста Виктора Сидяка и итальянца Альдо Монтано можно было снимать, как художественный фильм. Столько в них было экспрессии, мощи, артистизма!

- Что же все-таки за эти годы сабля потеряла и что приобрела?

- Я выскажу свое субъективное мнение. Мне кажется, что десяток лет назад сабельные поединки были поинтереснее. Потому что они состояли из большого количества ярких приемов. Сегодня приемов я не вижу. Практически ни один саблист в мире сегодня не исполняет контр темп, перехват удара, мало атак с действием на оружие, даже контратаки с разрывом дистанции редкость на сегодняшний день. Да, бойцы стали пофактурнее: выше ростом, более атлетичными и скоростными. Они неплохо обучены, но выполнять приемы попросту боятся. Потому что прав оказывается не тот, кто перехитрил соперника, а тот, кто на долю секунды быстрее ударил.

- Повлияли ли изменение в сабле на расстановку сил в мире?

На любых международных соревнованиях в мое время, да и спустя 10-15 лет после того, как я зачехлил саблю, всегда можно было отличить соперников по принадлежности к национальной фехтовальной школе. Свои особенности имели советская, итальянская, венгерская, польская, румынская школы. О французской школе говорить не буду, тогда французы были бойцами средней руки. Сейчас этого нет. Различия мизерные, да и то они характеризуют не школу, а индивидуальные особенности конкретного спортсмена. Практически все делают одно и то же. 70% успеха на фехтовальном помосте имеет тот, кто быстрее ударит. А это приводит к потере зрелищности, которая всегда повышается, если есть красивые фехтовальные розыгрыши, многоходовые атаки, защиты, контрзащиты. Средний уровень саблистов в мире сегодня очень высок, а вот настоящих звезд почти нет.

- Кто же тогда сегодня выигрывает, если все одинаковые?

Тот, кто на данные момент в лучшей спортивной форме, лучше себя чувствует на дорожке, плюс делает чуть больше приемов, чем его соперник. Обидно, что тренеры эксплуатируют чисто физические данные бойцов – рост, скорость, выносливость. А ведь недаром фехтование всегда называли быстрыми шахматами. Все, что происходило на дорожке, просчитывалось в уме фехтовальщика на несколько ходов вперед. Поэтому побеждали самые разные спортсмены – высокие и маленькие, быстрые и медлительные, тонкие и толстые. Преимущество имели те, кто освоили тактику и стратегию поединка. Если быть честным перед самим собой, мне не нравится современное сабельное фехтование.

Еще несколько лет назад, наши выдающиеся саблисты, наблюдая за поединками девушек на своем виде оружия, откровенно посмеивались и говорили, что это не сабля, а другой вид оружия.

А я с удовольствием смотрю на женское сабельное фехтование. Именно благодаря тому, что в женском фехтовании скорости естественно ниже, впоединках девушек присутствует то, что почти безвозвратно ушло из мужского сабельного фехтования. Они делают приемы! Атаки, контратаки, защиты, а если добавить к этому большее, чем у мужчин, выражение эмоций, то становится понятно, почему болельщикам нравится этот новый вид фехтования. Я думаю, что именно на поединки саблисток на олимпиаде в Пекине соберется наибольшее количество зрителей.

С одной стороны, современные правила фехтования на саблях убавили зрелищность в поединках, но, с другой, согласитесь, позволили спортсменам из некогда не фехтовальных держав приблизиться по уровню мастерства к лидерам. В частности, это касается спортсменов из Китая.

- Я работал тренером в Китае. Могу сказать, что любой китайский спортсмен, который приезжает на международные соревнования, имеет хороший средний уровень. Все они добротные спортсмены. Они много тренируются, принимают участие во многих международных соревнованиях, их тренеры тщательно изучают противников и передают эти знания воспитанникам. Благодаря этому они все чаще попадают в финалы крупнейших соревнований. А в фехтовании, так же как и в фигурном катании, нужно чтобы тебя заметили. Если говорить о китайских фехтовальщиках, то большое значение имеет еще и тот факт, что прежде, чем попасть в национальную сборную, они проходят у себя в стране колоссальный отбор. Я, например, работал в провинции, в которой живет 250 миллионов человек. А представляете, насколько мотивированным становится спортсмен, пройдя через такое горнило. Кроме того, с китайцами работали и работают ведущие тренеры мира. Поэтому уже в ближайшее время эти спортсмены будут представлять опасность для всех соперников.

(родился в 1948 году)

Четырехкратный олимпийский чемпион 1976 и 1980 годов по фехтованию на саблях: выиграл личные турниры, входил в команду СССР, завоевавшую олимпийское первенство. Неоднократный чемпион мира в личных и в командных соревнованиях. Чемпион СССР. Кровопусков, единственный из советских фехтовальщиков, - дважды чемпион Олимпийских игр в личных состязаниях, а всего вместе с командными - четырежды.

Виктор Алексеевич Кровопусков родился в 29 сентября 1948 года. Прозанимавшись год, Витя фехтование бросил. Но спустя год - ему тогда было уже шестнадцать лет - вернулся (уговорили ребята) и сразу понравился новому тренеру "Локомотива" Льву Корешкову. Понравился редкой трудоспособностью - его не приходилось заставлять серьезно тренироваться, скорей наоборот, чуть ли не силой уводить из зала, а также тем, что с самых первых дней он оказался весьма склонен к занятиям, был мягок, пластичен, и процесс технической муштры не отражал на его лице, как у иных новичков, "тоски глубокой". Обычно левши не слишком-то техничны, попросту говоря, корявы, "неправильны". Виктор Кровопусков настолько правилен, что с первого взгляда даже не определишь, что он левша.

Нравилось тренеру также и то, что новый ученик - коммуникабельный, веселый парень, в школе учился без троек, и потому не возникало проблем с участием в соревнованиях - его всегда и безоговорочно отпускали. Более же всего в Кровопускове тренера привлекал характер. Витя был тверд, самолюбив и всегда хотел выигрывать. С самых первых дней в нем жила непоколебимая уверенность в том, что он сильнее всех. И хотя до 1968 года у него, по существу, не было никаких крупных результатов, никаких доказательств его приоритета, проигрывая, он неизменно твердил: "Все равно я сильнее, все равно выиграю чемпионат СССР". И быть может, настоящий великий чемпион немыслим без такой веры в себя?

В некоторых боях он действительно демонстрировал силу и незаурядное умение. Правда, другой стороной этой "медали" было то, что он бурно реагировал, когда проигрывал бой, не всегда умел сразу постичь причину проигрыша, был вспыльчив и оттого подчас некорректен с судьями. Приходилось останавливать бои, объяснять ему, сколь непререкаем на дорожке арбитр и что, споря с ним, он лишь восстанавливает его против себя, упускает нить боя. Эти простые истины тренеру приходилось вколачивать в горячую голову ученика вновь и вновь. И постепенно споров в боях Кровопускова становилось меньше, а побед больше.

Первым его крупным успехом в 1967 году стала победа на Всесоюзном юношеском турнире в Ворошиловграде, а в следующем году в Лондоне он уже выигрывает чемпионат мира среди молодежи. Как раз в это время его замечает Давид Тышлер, и после Лондона Витя начинает брать уроки у него.

"Жалею ли я, что расстался с Кровопусковым? Разумеется, нет, - искренне отвечает Корешков. - Я всегда был уверен, что Витя должен стать фехтовальщиком экстракласса. Я же тогда был еще тренером молодым, неопытным. Конечно, он и со мной достиг серьезных успехов, но я тогда подумал, что все же для него будет лучше, если впредь он станет брать уроки у прославленного "сабельного профессора" Давида Абрамовича Тышлера. Я пока в сабельном фехтовании никого не могу сравнить с Тышлером.

Можно сказать, что мы оба - Витя и я - поступили тогда к нему в ученье. Витя учился фехтовать, я же - учить фехтованию. Витя брал уроки с оружием в руках, а я ходил в ЦСКА с блокнотом, смотрел эти уроки, ловил каждое слово Тышлера и записывал, записывал..."

Вскоре Виктор Кровопусков был призван в армию. Корешков же остался в "Локомотиве" и по праву считался одним из лучших сабельных тренеров в . Кровопусков поступил в "классы" Тышлера как раз в то время, когда там тренировались знаменитые асы сабельного фехтования - Ракита и Сидяк. Здесь же, в зале ЦСКА, тренировался и Назлымов. Все трое уже успели в Мехико-68 стать чемпионами Олимпийских игр в команде. Так что Виктор Кровопусков не только попал к "сабельному профессору", но и в столь бесценную для фехтовальщика "кашу чемпионов". Теперь все эти чемпионы вместе с тренером тянули новобранца вверх, не задумываясь, разумеется, о том, что, быть может, настанет такой день, когда он выиграет у всех, в том числе и у них, и, в конце концов, достигнет такого успеха, какого не было еще ни у одного из советских фехтовальщиков. Естественно, это случилось отнюдь не сразу.

"Когда в 1972 году на последнем предолимпийском сборе в Кярику решили не брать Кровопускова в команду, - рассказывает Тышлер, - он страшно расстроился (в то время он уже был достаточно силен, уже прошелся по финалам международных турниров, бил многих зарубежных китов, но при этом все еще традиционно проигрывая своим именитым соотечественникам Раките, Назлымову, Сидяку). Сидим мы после тренерского совета, и я мучительно думаю, как его успокоить. И тут он говорит: "Да не переживайте вы так, Давид Абрамович, я все равно их всех побью на следующей Олимпиаде". Сжимая в руке кулек конфет, которыми собирался подсластить неутешное горе ученика, Тышлер подумал: "Ждать-то целых четыре года. Ну, ладно, подождем".

С точки зрения Тышлера, Кровопусков был смел и мог так же быстро мыслить в бою, как Ракита, саблю держал в левой руке, как Сидяк, однако превосходил обоих в быстроте и мощности движений. "Ни зазнайство, ни горе из-за проигрыша ему незнакомы, - так характеризовал Виктора Тышлер, - тренируется и непоколебимо верит в свою звезду. Конечно, у него есть и недостатки, но этот секрет я раскрыть не могу, ведь он еще на дорожке..."

За два года до Олимпиады в Монреале Тышлер, возглавив кафедру фехтования в Центральном институте физкультуры, всех своих учеников передал Раките. "Я никогда прежде не стремился стать тренером, - рассказывал Ракита. - Давид Абрамович буквально заставил меня избрать эту профессию, за что я ему теперь, разумеется, очень благодарен и не представляю себя вне тренерства. Трудно ли мне было начинать? Давать уроки Кровопускову? Конечно, сложности были и есть. Однако поскольку Витя (как и остальные ученики Тышлера) много лет был моим спарринг-партнером, младшим товарищем, я хорошо знал его и как человека, и как фехтовальщика, и это, естественно, облегчило мне работу с ним как с учеником. К тому же продолжалась единая линия, направленность Тышлера. И, наконец, мне всегда легко работать с людьми, которые в меня верят, а Витя очень верил".

На взгляд Ракиты, по своим интересам, по широте взглядов Виктор Кровопусков богаче многих его учеников. Он был верен всегда и во всем - предан долгу, идее, спорту, тренерам. И он один из тех, кого называют бессребрениками. "На первый взгляд он, возможно, покажется неволевым, нецелеустремленным. Однако, - говорил Ракита, - это не так. Он, как никто другой, способен аккумулировать волевые усилия тренера и, трансформируя, корректируя их в своем "Я", четко употребить на пользу дела. Словом, как ученик он блестяще управляем.

В состязаниях абсолютно самостоятелен и уверен в себе... до определенного момента, до финала. В течение предварительных состязаний просит не подходить к нему, но перед финалом, перед каждым финальным боем нуждается в оперативной "настройке" тренера. Словно исчерпывает свои волевые ресурсы и требует дополнительных силовых инъекций. Будучи очень общительным, веселым, настоящих друзей находит нелегко и раскрывается перед людьми с трудом...

Будучи прилежным учеником, Виктор в состоянии исполнить любой из сабельных приемов, однако при этом искусно отбирает тот, что ему наиболее по душе, и пользуется им безошибочно. У него есть ряд трудных противников, а также тех, и их больше, что постоянно ему "по руке", в каком бы состоянии, в какой бы форме он ни находился.

Особенно силен в моменты наивысшей ответственности. И поэтому до сих пор не выиграл ни одного турнира. Зато обладает наиболее престижными спортивными наградами - золотыми медалями Олимпийских игр". Первую из них он выиграл, как и пообещал Тышлеру, в Монреале. Это случилось 22 июля 1976 года. Попав в финал, начальные и самые мучительные бои он провел со своими - Сидяком и Назлымовым. На сборах и соревнованиях эти трое так хорошо изучили друг друга, что ни одна из самых хитроумных их ловушек не застанет соперника врасплох, все фразы и финты давно просчитаны. И потому их бои между собой, как правило, неэффектны и скупы. Переиграть обоих в тот день удалось Кровопускову. О тех боях он рассказал коротко: "Может быть, я был немного лучше готов, а может быть, мне чуть больше везло". Разумеется, не принято распространяться о победах над своими товарищами. Но в Монреале именно ему все время "чуть больше везло".

"Когда я выиграл эти трудные бои у своих, я был окрылен. Я подумал, нельзя же мне теперь проигрывать иностранцам". И он довольно легко победил во всех оставшихся встречах. Хотя его противниками оказались сплошь сабельные знаменитости - и румын Иоанн Попп, и итальянец Миккеле Маффей (с неистовым Маффеем он встретился в Монреале дважды и в полуфинале едва не споткнулся на нем, выиграв с минимальным преимуществом - 1:0), а также другой не менее неистовый итальянец, дважды чемпион мира Марио Альдо Монтано.

Поединку Монтано - Кровопусков было суждено стать самым экстравагантным, самым эксцентричным представлением личного сабельного финала тех Игр. Не сумев найти "свой" бой, Монтано в сердцах швырял на помост саблю, маску и страстно взывал к сочувствию публики. Естественно, это не впечатляло арбитров, как не впечатляло в тот день и фехтование знаменитого итальянца, ибо, яростно разбегаясь, он путался в лабиринте собственных комбинаций и попадал на простую и короткую атаку Кровопускова. Словом, Виктор был, что называется, в ударе и решительно обрывал все фразы противника на полуслове, резюмируя их четким и хлестким туше. Столь же успешно фехтовали против иностранцев Назлымов и Сидяк. Короче, по существу, наши разыграли тогда личные медали между собой (Назлымов стал вторым, Сидяк - третьим), а затем победили и в командном турнире, то есть выиграли все медали, какие только можно выиграть.

Таким образом, Виктор Кровопусков в Монреале стал обладателем сразу двух золотых олимпийских наград - личной и командной, и, казалось, впереди у него гладкая дорожка непрерывных триумфальных побед. Однако уже в следующем году он был даже не в состоянии выступить на чемпионате мира - незадолго до того на турнире соцстран, в одном из ответственных боев прямого выбывания получил серьезную травму - порвал ахиллово сухожилие. В результате - операция, костыли и - полное бездействие в течение четырех месяцев.

Стали уже поговаривать, что Кровопусков как саблист кончился, что уже ему не восстановиться. Но он не только восстановился, он продемонстрировал редкую в фехтовании стабильность: в 1978 году на чемпионате мира вновь стал первым, а в 1979 году - вторым. И наступила Олимпиада-80. Тот блистательный успех, какого наши саблисты добились в Монреале, превзойти нельзя. Можно только повторить. И незадолго до XXII Игр Виктор признался, что надеется на повторение монреальского успеха.

Многим тогда такие надежды показались несколько смелыми. Тем более что два других наших сабельных героя Монреаля - Назлымов и Сидяк - их не разделяли.
Виктор Кровопусков начал выступление на Олимпиаде довольно скромно, как бы постепенно набирая темп своего шествия по фехтовальным дорожкам московских Игр. В низшей ступени он позволил себе снести два поражения, одержав при этом лишь две победы - минимум, достаточный для прохождения в следующую ступень. Но затем, не проиграв более ни одного боя, обеспечивает себе прямое "попадание" в финал. Что же касается двух других наших личников - Бурцева и Назлымова, - то они, получив по поражению в туре прямого выбывания, вынуждены были отправиться в нелегкий путь утешений, где Бурцев все-таки сумел пробиться в финал, Назлымову же "утешиться" не довелось.

Итак, на этот раз в олимпийском финале - лишь двое наших, итальянец Миккеле Маффей, венгр Имре Гедевари и двое болгар - братья-близнецы Васил и Христо Этропольски. Они так похожи, что постоянно вносят дополнительную "смуту" в ряды и без того взвинченных финальной интригой болельщиков, - который из них набирает больше побед и может составить конкуренцию нашим? И не перепутает ли их судья? Ибо они так похожи, что легко могли бы подменить друг друга на дорожке. Итак, первые бои между своими: Кровопусков - Бурцев.

На узкой металлической полоске двое скрестили взгляды, мысли, волю и оружие. Они - ученики одного тренера - проделывали это сотни раз и изучили друг друга наизусть. Их приемы так неуловимо тонки, что кажется, будто просто клинки искрятся в их руках. Этот первый бой невероятно важен для обоих, ибо победно стартовать в финале - значит психологически вознестись над соперниками. Такое почти удается Кровопускову. Он ведет 3:0, фехтует чисто, элегантно, уверенно, храня то самое олимпийское спокойствие, что столь ценно в напряженных поединках саблистов. Он, как кажется, даже слишком спокоен и позволяет Бурцеву удар за ударом сравнять счет - 4:4. Впрочем, они ведь с Бурцевым близкие друзья, и их "танец с саблями" подчеркнут взаимной и безукоризненной корректностью. Кто-то, однако, все-таки должен же выиграть! И 5:4 выигрывает Бурцев.

"Проиграв бой, я, конечно, расстроился, но не отчаялся, - рассказывал Виктор Кровопусков , - я вспомнил, что наши олимпийские чемпионы Белова и Сидяк также проиграли первые финальные бои "своих" Игр, однако затем, победив во всех оставшихся встречах, все же стали чемпионами. Я полагал, что вряд ли кому-либо из финалистов удастся избежать поражения - состав финала был достаточно сильным, - в том числе и Мише Бурцеву... Короче, финал только еще начался, хотя и не лучшим для меня образом..."

Далее и Бурцев и Кровопусков выигрывают бой за боем и, впечатляя зрителей и арбитров виртуозностью дуэльной игры, далеко отрываются от своих конкурентов. Но при этом Бурцев все время держится на одну победу ближе к золотой медали. Он легок, активен, техничен. Наконец, в финале остается лишь один не побежденный им - венгр Гедевари. Выиграй Бурцев у него - и он недосягаем. Если проиграет, шансы его и Кровопускова на чемпионский титул сравняются.

К моменту столь важного поединка чемпион монреальских Игр уже завершил свои финальные бои и теперь напряженно ждал, представят ли ему Гедевари и Бурцев этот восхитительный, самый последний шанс?

Как видно, близость золотой медали совершенно ослепила Михаила Бурцева, да и противник его был изрядно силен. Растеряв уверенность, Бурцев вдруг совершает одну ошибку за другой и при гробовом молчании трибун проигрывает - 3:5.

И назначается перебой за первое место. Теперь уже Бурцев, казалось, легко побеждает Кровопускова. Он ведет 3:1, как по нотам разыгрывая стереотипы сабельных комбинаций. До победы ему лишь два удара - два мгновения, а Кровопускову - целая вечность - четыре. Но так вышло, что путь Кровопускова оказался короче...

"Это был мой самый трудный бой на Московской олимпиаде, - говорил Кровопусков, - ведь Мише хорошо известны мои сильные и слабые стороны. Правда, и мне его - тоже. Все же именно ему удалось выиграть первый бой и "поймать" меня в начале перебоя. Но при счете 3:1 я совершенно перестроился. Миша же продолжал играть все по тем же "нотам". И, в конце концов, мне удалось быстрей просчитать задуманные им ходы...

Миша пошел в сложную атаку, зная, что в подобных случаях я, как правило, беру защиту. Я и обозначил вскользь ложную защиту, однако на самом деле поступил так, как он не ожидал, - контратаковал".

Правила фехтовальной куртуазии предписывают соперникам после боя пожать друг другу руки. Они же обнялись и крепко расцеловались. И позже, на пресс-конференции, Кровопусков скажет: "Как жаль, что золотая медаль - одна".

В вновь, как и в Монреале, Виктор был среди победителей. "Такая уж у него фамилия, - шутили в кулуарах московских Игр, - фехтовальная, разящая".
Впрочем, когда на одной из пресс-конференций Олимпиады Виктора спросили о происхождении его столь "кровожадной" фамилии, он, улыбнувшись, ответил, что смысл тут вовсе не в кровожадности, а, наоборот, в доброте, ибо кровопускание издавна почиталось актом милосердия.

Что касается командных состязаний, то наши опять, как и в Монреале, уверенно переиграли всех соперников. Пожалуй, наиболее упорным был полуфинал (встреча с Венгрией). Но при счете 8:6 в нашу пользу венгры отказались от дальнейших соревнований, ибо даже если бы в оставшихся боях им и удалось сравнять счет, то им это ничего не дало: они все равно уже проиграли по ударам. Героем снова стал вновь Виктор Кровопусков, выигравший все свои четыре боя, то есть половина побед команды была на его счету.

А в финале, где, как и на предыдущих четырех Олимпиадах, сошлись команды Италии и СССР, итальянцы не сумели оказать нашим серьезного сопротивления (счет финала - 9:2). Так что надежды Кровопускова на повторение монреальского успеха оправдались.

Необычайно простой в жизни, Виктор оставался таким же и в фехтовании. Он не стремился ошеломить зрителей экстравагантностью трюков и, кажется, был лишен каких бы то ни было броских фехтовальных доблестей. Кровопусков каждому давал возможность отыскать в нем на выбор почти любые достоинства и абсолютно не поддавался общей формуле. Например, известный детский тренер Марина Дорохова сочла за основную его черту как человека - уважительность: "Куда бы и как бы ни спешил, если к нему обратишься, тут же прекращает свой бег и готов всерьез внимать, сочувствовать, помочь..."

Однако главное чем Кровопусков-саблист был наделен все же более других, - это быстрой реакцией и интуицией боя. Он мог предвидеть действия противников, сам же, как правило, поступал им наперекор, создавая впечатление, что противник все делает невпопад. В этом, собственно говоря, и состоит высший смысл фехтования. И еще: даже в самых горячих схватках он умел держать себя в руках. Виктор, выходя на решающие поединки Московской олимпиады, внешне был совершенно спокоен, настолько, что подчас даже казалось, что спокойствие это переходит в безразличие. Чемпионом мира Виктор Кровопусков стал в последний раз в 1986 году.

Заслуженный мастер спорта СССР, четырехкратный олимпийский чемпион, обладатель Кубка Европы, семикратный чемпион мира, многократный чемпион СССР

Родился 29 сентября 1948 года в Москве. Отец – Кровопусков Алексей Павлович (1917–1981). Мать – Кровопускова Мария Федоровна (1923–1996). Супруга – Кровопускова-Кирьякова Марина Михайловна, заслуженный мастер спорта, чемпионка СССР по волейболу, призер чемпионата Европы (ЦСКА). Сын – Кровопусков Алексей Викторович, хоккеист, вице-чемпион мира по хоккею среди молодежи, мастер спорта международного класса.
Отец будущего чемпиона, Алексей Павлович, – участник Великой Отечественной войны, служил танкистом, в мирное время работал шофером. Мать, Мария Федоровна, более 25 лет работала в ремонтно-механическом цехе ткацкой фабрики «Красная Роза» имени Розы Люксембург. Виктор вырос в детских учреждениях этого предприятия, много раз выезжал в пионерский лагерь комбината, там впервые проявил незаурядные спортивные способности. Когда мальчик смотрел по телевизору показательные бои саблистов, всегда удивлялся тому, как ловко у них все получается, а самих спортсменов в своем воображении ассоциировал с мушкетерами – дух рыцарства всегда витал над боевой дорожкой.
Семья Кровопусковых жила в 5 минутах ходьбы от стадиона «Лужники», и когда Виктор прочел объявление о приеме в школу фехтования – сразу записался, начав заниматься в возрасте 13 лет. Молодой тренер Лев Корешков уже на первых тренировках отметил талантливого парнишку – Витя оказался быстрым, шустрым, «реактивным», к тому же природным левшой – редкое качество в данном виде спорта. Кровопусков всегда требовал от тренера обоснований – зачем нужно осваивать прием, почему его выполнять так, а не иначе. Корешков учился педагогическим методам у лучших тренеров страны – по утрам ездил в ЦСКА, где работали Виталий Аркадьев, Лев Кузнецов, Давид Тышлер – знаменитые сабельные маэстро. Наблюдал часами, записывал уроки, допытывался сам, чтобы вечером дать точные ответы на постоянные расспросы ученика. Они взрослели вместе – начинающий спортсмен и тренер, который приучал мальчика наносить в бою 10 победных ударов вместо нужных 5, чтобы ничто не мешало ему выиграть. После 3 месяцев владения саблей на первенстве Москвы среди юниоров Виктор Кровопусков завоевал 3-е место, а к 19 годам выполнил норматив мастера спорта СССР.
В сборной страны по фехтованию в то время лидировали Марк Ракита, Виктор Сидяк, Владимир Назлымов, Умяр Мавлиханов, Эдуард Винокуров – мастера с мировыми именами. Однажды Кровопускова взяли к ним спарринг-партнером как левшу – так он познакомился с заслуженным мастером спорта СССР, заслуженным тренером СССР Давидом Тышлером. Тогда на сборе они встречались мало, но знаменитый тренер время от времени давал юноше задания. Сабля для Тышлера – это прежде всего игра ума, доказательство теоремы в долю секунды. Чтобы ускорить путь к удаче, он унифицировал особенности спортсменов, близких по типу, создал своеобразные модели и с их помощью готовил учеников, развивал их способности к самоанализу, учил действовать, читать, размышлять, копить знания, расширять интеллект. В то время первым учеником Тышлера оставался Марк Ракита, который завоевывал золотые медали Олимпиад и мировых первенств, поэтому на первых порах Виктору приходилось довольствоваться ролью тренировочного партнера чемпиона – сначала в учебных боях Ракита побеждал его довольно-таки легко, но потом заслуженному мастеру становилось все тяжелее.
О Викторе Кровопускове порой говорили: «Фехтовальщик сильный, но сильнейшим ему не быть». Уже тогда отличительной особенностью Виктора была неожиданность нанесенного удара. Это обстоятельство не раз помогало ему до нужных времен сохранить свежесть восприятия и спортивный азарт.
Попав в ЦСКА, Кровопусков в течение полугода победил всех юниоров Москвы, успешно выступил на всесоюзном турнире, завоевал путевку на молодежное первенство мира 1968 года. Дебют оказался более чем удачным – Виктор стал чемпионом мира. В то время он учился в Институте инженеров железнодорожного транспорта, впоследствии перешел в Институт физической культуры, который окончил в 1982 году по специальности «тренер фехтования», пробовал себя в научной работе.
Первую высоту спортсмен взял блестяще, но в сборную команду страны долго не мог попасть – с 1968 года вращался на ее орбите как кандидат. Однако Виктор всегда был уверен, что нельзя спешить и отчаиваться, даже если поначалу что-то не получается, – очень важно проявить упорство на пути к своей цели. Для спортивной карьеры В. Кровопускова характерна завидная стабильность – он дебютировал в чемпионатах страны в сезоне 1970 года и с тех пор становился неизменным участником всех финалов. В 1972 году, в канун игр XX Олимпиады, Виктор прошел в финалы практически всех турниров, имел победы над всеми сильнейшими зарубежными саблистами, выдержал экзамен на прочность и в 1973 году его впервые включили в состав национальной сборной СССР.
На первом же своем чемпионате мира он попал в финальную шестерку. На первенстве мира в 1974 году завоевал командное «золото» и личное «серебро», а в 1975 году вновь стал чемпионом мира в командном зачете. Кровопусков шел к спортивной зрелости, и этот путь не был легким. Он попадал в финалы мировых чемпионатов, становился призером международных турниров, побеждал виртуозных венгров, темпераментных итальянцев, стремительных поляков, но своим товарищам в решающий момент зачастую проигрывал, и только перед самой Олимпиадой стал опережать на всех отечественных турнирах Назлымова и Сидяка.
Его тренером в то время стал заслуженный мастер спорта СССР Марк Ракита. Давид Тышлер решил углубленно заняться научной работой и возглавил кафедру в Институте физкультуры, а Марк продолжил его дело, решив сделать Кровопускова сильнейшим саблистом мира. Ракита – человек, досконально знающий свое дело, продемонстрировал наглядное свидетельство связи поколений. Он оценил преданность фехтованию молодого спортсмена, его стремление не останавливаться на достигнутом, умение спокойно выслушивать замечания. Марк Семенович Ракита создал специально для Виктора комбинации из 2–3 приемов, которые многие маститые мастера до сих пор не могут освоить. Сделать так, чтобы их не смогли расшифровать, прочитать соперники, помогала спортсмену импровизация во время поединка или домашняя заготовка. Кровопусков развил удивительный талант, который позволял оценить и осмыслить ситуацию, не отчаиваться при поражении и осознавать, что главное – это сама борьба. Этим самовнушением спортсмен добился того, что угроза проигрыша его не сковывала, а, напротив, подхлестывала, мобилизовывала, – ведь бойцовские качества оцениваются по тому, как спортсмен ведет себя в критических, экстремальных ситуациях. Виктор стал классическим примером того, как может выступать спортсмен, обладающий природной одаренностью, колоссальным трудолюбием, блестящим мастерством и передовой фехтовальной методикой. Кровопусков приобрел исключительную мощность, быстроту передвижения по дорожке, широкий технический арсенал, тактическую смелость, способность вести бой с предельной эмоциональной отдачей, с математической точностью рассчитать момент атаки. Его фехтование настолько технически непогрешимо, что даже профессионалы, видя Виктора впервые, не сразу замечали, что он – левша.
Перед Олимпиадой в Монреале Виктор Кровопусков уже носил титул двукратного чемпиона мира в командных соревнованиях. Случилось так, что в первом бою на Олимпиаде малоизвестный кубинский саблист сразил Виктора молниеносными атаками и повел в счете 4:1. Но Кровопусков повторил про себя то, чему учили его Тышлер и Ракита: «Не торопись, оцени ситуацию, потом рискуй». И спортсмен действительно продемонстрировал великолепное передвижение по дорожке, с математической точностью рассчитывал момент для атаки. Эти достоинства Виктора Кровопускова проявились особенно отчетливо, когда против него на дорожку один за другим входили зарубежные соперники. Даже молодой румынский саблист Поп, который в этом турнире фехтовал в отличном стиле, оказался безоружен в поединке с будущим чемпионом. Виктор стал полным хозяином ситуации, блистательно проводил комбинации «защита – ответ», преспокойно шел в обоюдные атаки. Он победил и больше ни разу не позволил себе расслабиться, дойдя до финала без единого поражения. Весь турнир Виктор Кровопусков провел на одном дыхании и показал, что становление его как мастера самого высокого класса полностью состоялось. Сколько ни сопротивлялся техничный представитель быстро прогрессирующей школы румынского фехтования, сколько ни вздымали руки, ни хватались за голову, ни разражались возмущенными колоратурами итальянцы, исход оказался один – победа советского саблиста, завоевавшего 2 золотые медали. Финальный матч сборной СССР против сборной Италии закончился полной победой советских саблистов со счетом 9:4. История этого древнего вида спорта знает не так уж много примеров, когда в соревнованиях такого высокого ранга, как Олимпийские игры, сразу 3 спортсмена из одной страны поднимались на пьедестал почета. Виктор Кровопусков стоял на нем вместе с Владимиром Назлымовым и Виктором Сидяком, в командных соревнованиях став лидером среди более знаменитых спортсменов. Это событие стало настоящим триумфом советской школы фехтования.
Но в 1977 году из-за полученной на одном из международных турниров травмы – полного разрыва ахиллова сухожилия Кровопусков был вынужден пропустить чемпионат мира, и в Аргентине сборная выступала без него. Самым большим огорчением для Виктора стало известие о том, что травма необратима. Многие думали, что ему придется распрощаться с фехтованием. Однако после операции, сделанной доктором В.Ф. Башкировым в 1-м врачебно-физкультурном диспансере, Виктор начал восстанавливать былую форму путем долгих часов тренировок до полного изнеможения – бег по пересеченной местности, в горах, в легкоатлетическом круге. В. Кровопусковым двигало огромное желание во что бы то ни стало вновь войти в сборную команду страны. Поверить в свои силы спортсмену помогли тренер, врач, друзья.
Перед очередным турниром на Кубок СССР Д. Тышлер сказал: «Я не советовал Марку выставлять Витю... Пожалуй, еще рановато. Хотя, если, предположим, Витя попадет в финал... Значит, он вернулся». Кровопусков попал в финал. В 1978 году он добился двух выдающихся побед: выступая на чемпионате мира в Гамбурге, завоевал золотую медаль, затем завершил сезон золотой и серебряными наградами первенства в Мельбурне, где его признали лучшим саблистом года, выиграл Кубок Европы и блестящим победителем вернулся в большой спорт.
Летом 1980 года на Олимпиаде в Москве Кровопусков сделал свой второй олимпийский дубль. Чтобы завоевать золотую олимпийскую медаль, ему пришлось победить в перебое за 1-е место своего друга соперника Михаила Бурцева. В 32 года Виктор стал четырехкратным олимпийским чемпионом, неоднократным чемпионом мира и Советского Союза. Когда спортсмен второй раз подряд завоевал золотую олимпийскую медаль в фехтовании на саблях, Марк Ракита впервые в жизни не смог сдержать чувств. На дорожку вызвали двух его учеников – Виктора Кровопускова и Михаила Бурцева, и в этом поединке решилась судьба золотой и серебряной наград Олимпиады в личном зачете. Самые близкие друзья оказались прекрасны в бою, плели тонкую вязь комбинаций, расставляли сети ловушек, разгадывали их и снова ставили друг перед другом тактические задачи. Сабля Виктора оказалась удачливее – ему помог больший опыт, привычка мыслить и высочайшее мастерство.
История современного олимпийского сабельного фехтования знала до этого момента лишь два случая, когда один спортсмен две Олимпиады подряд выигрывал личные соревнования, – ими стали венгерские фехтовальщики Е. Фукс (1908 и 1912) и Р. Карпати (1956 и 1960). В 1980 году в историю мирового спорта вписано имя советского фехтовальщика, сделавшего олимпийский дубль.
Виктор Кровопусков входит в число сильнейших советских фехтовальщиков, являясь наследником традиций всемирно признанной московской сабельной школы. Он – четырехкратный олимпийский чемпион (1976 – в командном и личном зачетах, 1980 – в командном и личном зачетах), семикратный чемпион мира (1974, 1975, 1979, 1983, 1985 – в командном зачете, 1978, 1982 – в индивидуальных соревнованиях), обладатель Кубка Европы, шестикратный чемпион СССР в личном зачете и 14-кратный чемпион СССР в командных соревнованиях. Он – один из немногих спортсменов и единственный фехтовальщик, награжденный орденами Ленина и Трудового Красного Знамени. Международная федерация фехтования трижды признавала его лучшим саблистом мира.
С 1986 по1991 год он – тренер ЦСКА, с 1991 по1993 год работал тренером в Турции, с 1994 года – тренером в Московской спортивной школе фехтования в Чертаново.
Про Виктора Кровопускова друзья, специалисты говорят, что он удивительный человек. Мягкий, спокойный, но в решающих поединках проявляет исключительную жажду победы. Тонкий, обаятельный, склонный к повышенной эмоциональности, он мало реагирует на поражения, не падает духом – неудачи не могут выбить у него саблю из рук. Кровопусков любит спорт, его притягивают сам путь к победе, преодоление турнирных подводных рифов. Ему нравится общаться с товарищами, соперниками, непрерывно что-то познавать, обучаться, ведь фехтование – это тот вид спорта, где борьба бывает необычайно интересной. Фехтовальщики используют сотни приемов, ситуации в поединке меняются мгновенно, поэтому спортсмену приходится просчитывать их на несколько ходов вперед – как в шахматах. Виктор считает себя шахматистом в фехтовании, а уровень его класса и мастерства определяется серией побед. Бои на саблях – это шквалы атак, и побеждает тот, кто умеет раньше определить, когда начинать нападение. «Танец с саблями» Виктора Кровопускова неповторим – у каждого фехтовального боя рождается своя мелодия – во время поединка яростно звенит сталь, которую заглушает чечетка шагов, скачков, прыжков, выпадов – борьба завораживает, а легендарный саблист действительно похож на королевского мушкетера.
Живет и работает в Москве.

Самое главное в сабле – не получить удар. Но, понимаете, сделать это очень тяжело. Вся проблема в том, что поражаемое пространство гораздо больше, чем в других видах фехтования. Могут ведь ударить и по голове, и по туловищу, и по другой части тела. Вы же понимаете, что если, например, в шпаге колют, то в сабле рубят. И это полноценные удары. Попробуй тут защитись.В шпаге все вообще немного проще. Там главное нанести укол раньше своего соперника. А вот в рапире и сабле немного другие правила. Там существует правило атаки. То есть боец, который пошел вперед раньше своего соперника, имеет...

Знаменитый в прошлом фехтовальщик Виктор Кровопусков в своем олимпийском блоге на сайт отказался прогнозировать выступления российских мушкетеров на Играх в Пекине из-за бесперспективности этого занятия и отметил, что современным саблистам стало легче, чем было раньше. Состав у сборной России по фехтованию собран неплохой. Возможно, кого-то удивляет отсутствие в национальной команде олимпийского чемпиона Павла Колобкова, но так бывает. Для отбора на Игры спортсмен должен показать определенные результаты, а они достигнуты не было. Знаю, что федерация обращалась, чтобы Павлу предоставили...

Последние дни перед Олимпиадой – очень сложный период. Даже те, кто не в первый раз едут на такой турнир, волнуются не меньше новичков. Но, в принципе, эти эмоции важно уметь контролировать. И через тренировки, через постоянную работу лишнее уходит на второй план. И тогда ни у кого уже в голове не пульсирует: «Олимпиада, Олимпиада, Олимпиада». Хотя полностью забыть о стартах все равно не получится.Но я вот вспоминаю себя в такое время. Никакого серьезного мандража не испытывал, не помню, чтобы уж совсем колотило перед стартами. Думаю, что и ребята из нашей сборной вряд ли...

Он был кумиром молодёжи, его знали и уважали как большого спортсмена и человека, а сейчас он - живая легенда. Знакомьтесь, Виктор Алексеевич Кровопусков, четырёхкратный олимпийский чемпион с вполне, как оказалось, миролюбивой фамилией.

Мне на глаза как-то попалось моё свидетельство о рождении, - вспоминает Виктор Алексеевич. - Там было написано, что мои родители из Липецкой области Донковского района. То есть они земляки, корни мои оттуда. Кто-то говорил, что я из казачьего рода. Да вроде не из казаков, но река Дон там течёт. Точно, помню, мы ходили купаться на Дон. Что касается моей фамилии, то мне не раз звонили исследователи имён спортсменов, спрашивали, не было ли в моём роду докторов. Просто в старину врачей называли кровопусками, потому что они часто лечили своих больных кровопусканием. Фамилии же давали по профессии. Так что мои предки людей по большим дорогам не грабили и не резали. (Смеётся.)

Номер телефона Виктора Алексеевича, героя двух Олимпиад, мне любезно подсказали в Федерации фехтования России. Поговорить со мной, так сказать, за жизнь, Кровопусков не отказался. Мы договорились встретиться возле станции метро "Речной вокзал".

Первый вагон из центра, - пояснил Виктор Алексеевич. - В час дня.

На место встречи я приехала за полчаса. Стою, переживаю, а вдруг не узнаю. Приглядываюсь ко всем мужчинам, подходящим по возрасту и внешним данным. Ровно в час я увидела, как бодрой походкой ко входу метро движется седовласый мужчина в одежде с... символикой сборной России. Я невольно улыбнулась: "Спасибо за помощь". И уверенно пошла ему навстречу. Чемпион пожал мне руку и предложил прогуляться. Так мы оказались в красивом парке, где отдыхала молодёжь и мамочки с детками. В общем, атмосфера располагала к доверительной беседе.

На пьедестале в олимпийском Монреале чувствовал себя опустошённым, уставшим, впрочем, не так уж я сильно и устал, - вспоминает 67-летний Виктор Алексеевич. - Это были мои первые Игры, но к тому времени я уже был многоопытным бойцом, всё-таки 28 лет исполнилось, за плечами были чемпионаты мира и другие международные турниры. Но Олимпиада накладывает свой отпечаток, каким бы опытным спортсменом ты ни был. Свой первый бой на Олимпиаде я проиграл. Испугался и подумал: "Зачем я вообще сюда приехал?". Поэтому во время остальных боёв таких ошибок, как в первом, уже не допускал.

"Свой первый бой на Олимпиаде в Монреале я проиграл. Испугался и подумал: "Зачем я вообще сюда приехал?"

Я был вторым на чемпионате мира в личном первенстве, золотым призёром в команде, а на Олимпиаде в Монреале я впервые выиграл индивидуальный турнир. Конечно, я был горд, стоя на пьедестале. Думал: "Ну наконец, свершилось". Я долго стремился к сборной и к олимпийской медали. Наверное, в тот момент я ещё до конца не понимал, что стал первым.

По словам Виктора Алексеевича, у него было счастливое советское детство. В семье он был самым любимым ребёнком.

Я был единственным в семье, - вспоминает детство Кровопусков. - С папиной стороны - самым младшим внуком, с маминой - самым старшим, поэтому меня очень баловали как первенца и младшенького. Родители были из многодетных семей. Отец - восьмой ребёнок, у мамы в семье было пятеро детей, она самая старшая. Папа работал простым шофёром, за плечами которого были Финская война и Великая Отечественная. Мама работала на ткацкой фабрике "Красная роза", которая сейчас в центре Москвы находится. Мы жили на Зубовском бульваре в комнатке в пять квадратных метров на последнем этаже. Позднее, в 1957 году, мы получили комнатку в шестнадцать метров около стадиона "Лужники", и этот переезд круто изменил мою судьбу. Кроме как стадиона, рядом ничего не было. Я ходил на стадион, играл в футбол, как все обычные дети. Рядом была Усачёвка, что-нибудь слышали про усачёвскую шпану?

- Нет, ничего! - развела руками я. - Вы были хулиганом?

Наоборот, я был примерным пионером. Меня даже в пионеры принимали в Музее Ленина.

"В 1957 году мы получили комнатку в шестнадцать метров около стадиона "Лужники", и этот переезд круто изменил мою судьбу"

Когда я пришёл в "Лужники" записываться в секцию, мне сказали, что возраст у меня критический, 13 лет. А пришёл я потому, что увидел объявление возле школы о наборе в секцию фехтования. Мы с моим другом Сашей в то время зачитывались книгами про гусаров и мушкетёров, вот и подумали: "А чем мы хуже?". В спортивной школе были все виды: рапира, шпага и сабля. Нам же сказали, что мы будем тренироваться с саблями. "Сабля? Это здорово!" - подумали мы. Сабля звучит куда круче, чем та же рапира. Шпага ещё более или менее.

"Мы с моим другом Сашей в то время зачитывались книгами про гусаров и мушкетёров, вот и подумали: "А чем мы хуже?"

После года обучения что-то случилось с моим первым тренером Игорем Чернышёвым, он ушёл из фехтования. К нам в школу пришли другие тренеры. Меня, как самого возрастного спортсмена, отдали молодому специалисту Льву Корешкову. Друг Саша, с которым мы до сих пор дружим, в фехтовании не остался, после восьмого класса он ушёл в художественное училище.

- А почему вы остались?

Спасибо Льву Корешкову. Он очень верил в меня, искренне верил, что я смогу добиться успеха. Лев Серафимович, как сейчас говорят, разглядел во мне талант, привил мне любовь к этому виду спорта. Именно благодаря ему я остался в фехтовании. Конечно, у меня был вариант продолжить заниматься футболом, так как я посещал специализированную секцию в "Лужниках". Раньше же тренировались не каждый день, а три раза в неделю. Так вот, три раза в неделю у меня были футбольные тренировки и три раза в неделю - фехтование. Но потом изменились дни тренировок, некоторые занятия наложились друг на друга, поэтому мне пришлось выбирать. Я выбрал фехтование.

"Лев Серафимович, как сейчас говорят, разглядел во мне талант, привил мне любовь к этому виду спорта"

- Может быть, российский футбол потерял высококлассного спортсмена?

Вряд ли!

В 20 лет я выиграл юниорский чемпионат мира, в 25 попал в сборную и в своих первых соревнованиях уже дрался, а не сидел на скамейке. За всю свою спортивную карьеру, а это примерно 13 лет, я пропустил только один год. В 1977 году я порвал ахилл. Впервые я попал за границу на Кубу! Раньше проходили такие соревнования. Турнир социалистических стран - экзотика! Но я мало тогда что понимал по большому счёту. Это был мой первый международный турнир как раз перед молодёжным чемпионатом в Лондоне. У меня долгое время была проблема. Когда я попадал в финал, считал, что уже победил, что всё, добился желаемого, что за первое место драться необязательно! Финал - это ведь и так уже престижно.

"Когда я попадал в финал, считал, что уже победил, что всё, добился желаемого, что за первое место драться необязательно! Финал – это ведь и так уже престижно"

Я дрался, конечно, но у меня не получалось. Все удивлялись, что я не очень расстраивался. Мол, с него как с гуся вода, через день он уже не переживает. А потом, наверное, тренеры заставили меня поверить в себя и в то, что я могу быть первым.

В 1967 году я ушёл в ЦСКА к Давиду Тышлеру и до 1973 года тренировался у него, пока специалист не занялся научной деятельностью. В это время Марк Ракита закончил активные выступления в спорте и хотел заняться чем-то другим, не связанным с фехтованием. Я остался без тренера, и Давид Абрамович как-то уговорил Марка (а для меня он Марк, а не Марк Семёнович) заняться мной. Именно тогда образовался смертельный для противников тандем!

"Давид Абрамович как-то уговорил Марка Ракиту заняться мной. Именно тогда образовался смертельный для противников тандем!"

- Значит, в том, что вы, наконец, начали побеждать в финалах, заслуга Ракиты?

Помните, были времена, когда спортсмены выезжали за границу, а вот тренеры нет? Так вот, помощника на соревнованиях у меня не было: Ракита оставался в Москве. Наверное, поэтому так долго проходило моё становление. У Льва Фёдоровича Кузнецова, главного тренера, своих ребят хватало, за которыми надо было следить. Я же за границей был без личного тренера, хотя соревнования, безусловно, требуют его присутствия. Потом Марк Семёнович начал ездить. Но я уже к тому моменту привык, готовился к конкретным боям и настраивался по его советам, которые он мне давал на тренировках. Фехтование - это тонкая наука.

- Заграница - это как глоток свободы в то время. Что такого особенного вы делали там, чего нельзя было в СССР?

Ну не знаю! Однажды в Гетеборге сходили в кино на фильм "Эммануэль". Я тогда был относительно молодой, но были старшие товарищи, которые меня направляли.

"Однажды в Гетеборге сходили в кино на фильм "Эммануэль". Я тогда был относительно молодой..."

Помню, забавная история была с нашими туристами. В Гамбурге проходил чемпионат мира. Так вот, все прекрасно знают, что это портовый город, в котором есть "квартал красных фонарей". И когда наших туристов консультировали перед поездкой, им объяснили, что туда ходить ни в коем случае нельзя. А их взяли и поселили по ошибке именно на этой улице! В общем, и ходить никуда не надо было. Спросили их: "На какой улице вы живёте?". Ответом было: "На Репербан". В общем, и смех, и грех!

Мы, спортсмены, жили совершенно в другом месте. Когда идут соревнования, нам не до этого. У туристов же времени много! Вообще все те люди, которые занимаются фехтованием, а потом становятся тренерами, они практически фанатики. И всегда на первом месте стоят соревнования. Я как-то приехал туристом на Олимпиаду, мне дали билеты на все соревнования. Я и говорю: "Да не надо мне на все соревнования. Я, конечно, люблю баскетбол, волейбол, моя жена - заслуженный мастер спорта по волейболу, я люблю игровые виды, но мне интересно фехтование, конкретно сабля. Дайте билеты на саблю". Все спортсмены-ветераны хотят получить билеты на тот вид спорта, которым они занимались.

- То есть у вас на уме всегда было только фехтование?

Вы не подумайте, я не фанатик! Впрочем, если эту фразу прочитают знакомые, то засмеют меня. Когда я был молодой, старшим говорил, что я суперпрофессионал. Они все смеялись надо мной, подначивали: "Ну ты! Суперпрофессионал". В молодости я не отличался дисциплиной, конечно. Постепенно всё изменилось.

"Когда я был молодой, старшим говорил, что я суперпрофессионал. Они все смеялись надо мной, подначивали: "Ну ты! Суперпрофессионал"

Вообще у нас была дружная команда. Подначивали, шутили, но по-доброму. Никакой дедовщины. Мы ведь в те годы все вместе тренировались: и те, кто занимается саблей, и те, кто шпагой, и те, кто рапирой. Это сейчас у каждого вида свои тренировочные базы, а тогда все тренировались в одном зале. Народу много было, да и залы были не такие большие, как сейчас.

Тогда не было шикарных условий для тренировок, но команда СССР была одной из самых сильных в мире. Как так получалось?

Играли роль сразу несколько факторов: с нами работали талантливые тренеры, у всех спортсменов была огромная работоспособность плюс, конечно, невероятная сила духа. К тому же, мы все были очень дружны. Гриша Крисс, например, подарил мне первые мои фехтовальные туфли, импортные. Мы и сейчас, когда приезжаем к украинцам, видимся и прекрасно общаемся. Тогда ведь мы все были вместе, все республики. И в каждой из них было по спортсмену. В Эстонии была, например, очень сильная школа.

- После событий на Украине отношения с товарищами по сабле не изменились?

У меня к ним отношение не изменилось. У некоторых, бывает, проскальзывают нотки, но это вполне естественно. Они живут в тех местах, где не стоит афишировать свои политические взгляды.

Есть в биографии Кровопускова и ещё один интересный факт. Олимпийский чемпион учился в Институте инженеров железнодорожного транспорта, но ни дня не проработал по специальности.

Я и не собирался становиться инженером, - признался Виктор Алексеевич. - Раньше школами не выступали, а выступали обществами. И мне как-то сказали: "Будешь выступать за "Локомотив". Мне было всё равно, за кого выступать. Первую свою призовую медаль я завоевал как раз как спортсмен "Локомотива", в 1972 году, правда, уже будучи в ЦСКА. Армейцы тогда были очень сильные: Назлымов, Сидяк, Винокуров,. И "Локомотив" попросил, чтобы я выступил за них. ЦСКА пошёл навстречу. Когда я окончил школу, передо мной встал вопрос, куда поступать. В Институт физкультуры я не хотел. В общем, пошёл в МИИТ. Сначала я сдавал экзамены на вечернее, поступил на факультет "Вагоны и вагонное хозяйство". Потом мне сказали, что надо перевестись на дневное, на какой-то очень крутой факультет. И там я учился до 1973 года.

- Прямо-таки учились?

Да не учился, конечно! Я не ходил на занятия вообще. Но на это закрывали глаза, так как я был кандидатом в сборную команду СССР, давал результат. Это было престижно, что студент имеет такие спортивные успехи. Меня не выгнали, я сам ушёл, не доучившись. Мой тренер Давид Тышлер стал завкафедрой в Институте физкультуры, ему нужны были люди с именами, и он попросил меня перевестись к нему.

"Я не ходил на занятия вообще. Но на это закрывали глаза, так как я был кандидатом в сборную команду СССР, давал результат"

Я пришёл к руководству железнодорожников, забрал документы и начал объяснять, что я никогда не буду работать по специальности. Они обиделись, спросили: "Разве к тебе плохо относились?". "Да хорошо относились, - ответил я. - Но вы меня тоже поймите. Я разве по своей воле так решил?". Мы расстались мирно…

- Ни одного конспекта у вас не осталось?

Я их и не писал! Точнее поначалу писал, думал, что всё-таки надо учиться. В школе же я учился хорошо, был практически медалистом. Мне нравились история и химия.

По словам Кровопускова, фехтование только со стороны кажется относительно безопасным видом спорта. Как человек, всю свою жизнь посвятивший сабле, Виктор Алексеевич не понаслышке знает, к чему может привести стандартный выпад противника.

К сожалению, история знает трагические случаи. В 1982 году на чемпионате мира в Риме погиб олимпийский чемпион Владимир Смирнов. Человека проткнули насквозь. Только после этого случая начали делать новое оружие, которое не ломается, а просто разлетается в стороны. Так называемый мараген. Стали обращать внимание на защитные курточки. У нас ведь как? Пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Владимира Лапицкого проткнули на московской Олимпиаде, но он, к счастью, выжил.

"В 1982 году на чемпионате мира в Риме погиб олимпийский чемпион Москвы Владимир Смирнов. Человека проткнули насквозь. Только после этого случая начали делать новое оружие"

В общем, растяжение или даже разрыв связок - это тьфу. У меня, например, был разрыв ахилла в 1977 году. Но тогда лечиться не ездили за границу, в Израиль. Меня положили в первый диспансер к ученикам Зои Мироновой, они потом стали ведущими хирургами. Меня быстро поставили на ноги. В декабре я уже дрался на Кубке СССР.

Кровопусков должен был поехать на Олимпиаду в 1972 году в Мюнхене, но не сложилось.

Это всё конъюнктура. Ко мне подошёл Сидяк и сказал: "Ты не поедешь на Олимпиаду". А я ведь усиленно готовился к Играм. "Если поедешь тренироваться в Белоруссию и, соответственно, выступать за Белоруссию, тогда поедешь на Игры". Я - москвич, куда я поеду? Я отказался! А человек, который поехал, очевидно, дал согласие, но в итоге всё равно на Олимпиаду не попал, а позднее перешёл к другому тренеру.

- Вы патриот…

Дело даже не в том, что я патриот Москвы. Я не хотел уходить от своего тренера. Я же спросил тогда: "А у кого я буду тренироваться?". Мне объяснили, что на сборах я буду тренироваться со своими наставниками, а в остальное время - с другим специалистом. Ага! Бегу и падаю!

Сейчас люди готовы выступать под белым флагом, лишь бы попасть на Олимпиаду, а вы вот так отказались от возможности поехать в Мюнхен.

Это спорный вопрос: хорошо спортсмены поступают, отказываясь выступать под флагом своей страны, или плохо. Понимаете, у некоторых атлетов часто бывает только один шанс выступить на Играх. Они же не виноваты, что кого-то поймали на допинге. Они готовились, работали, а тут такое! Решение наказать всю легкоатлетическую команду из-за нескольких человек мне кажется неправильным. Они говорят, что каждый отвечает сам за себя, и в то же время дисквалифицируют всех. Противоречие… Согласно Олимпийской хартии, спорт - это соревнование конкретных спортсменов, а не стран.

"Решение наказать всю команду из-за нескольких человек мне кажется неправильным. Они говорят, что каждый отвечает сам за себя, и в то же время дисквалифицируют всех. Противоречие…"

Фехтовальщикам, по словам олимпийского чемпиона, допинг не нужен. Но были случаи, когда спортсмены прибегали к хитрости, чтобы победить. Так, пятиборец Борис Онищенко был пойман на жульничестве на турнире в Лондоне. Как говорят специалисты, он - гениальный фехтовальщик и так выиграл бы, но решил подстраховаться. В рукоятку шпаги спортсмена была вмонтирована потайная кнопка, нажатием которой он в любой момент мог замкнуть цепь, которая фиксирует на табло нанесение укола. В один прекрасный день тайное стало явным. Разгорелся страшный скандал, и по окончании второго дня турнира Онищенко дисквалифицировали, а вместе с ним и всю сборную СССР.

Это было, конечно, конкретное жульничество, - вспоминает Кровопусков. - Был очень большой скандал. Стали говорить: "Вот, ваш попался на мошенничестве". Но извините, не надо путать пятиборье и фехтование. С таким же успехом пятиборца можно назвать легкоатлетом, так как он кросс бегает, или пловцом. В принципе, в фехтовании такие вещи тоже случались, были умельцы, которые подсоединяли какие-то проводки.

- На Олимпиаде в Монреале чувствовали особую ответственность? Всё-таки первые Игры в карьере.

Люди не меняются. Все соперники одни и те же. Ты встречаешься с ними по нескольку раз в год. Конечно, груз ответственности всегда давит, но надо просто забыть, что это Олимпиада, и готовиться к конкретному бою. Мне так тренеры говорили: работать поэтапно, думать не о победе, а о следующем сопернике.

"Конечно, груз ответственности всегда давит, но надо просто забыть, что это Олимпиада, и готовиться к конкретному бою"

В финале, например, я встретился с Альдо Монтано, папой олимпийского чемпиона. Мы с ним одногодки, дрались в финале на юниорах, друг друга знали прекрасно. Мы встречались перед олимпийским финалом не единицы, а десятки раз. Просто бывают удобные соперники, а бывают неудобные.

- Альдо был удобным соперником?

Итальянцы всегда были для меня удобными соперниками. Хотя, конечно, я тоже проигрывал Монтано. Фехтование - это такой вид спорта, где самый слабый может выиграть у самого сильного. В теннисе, например, есть время понять и разобраться в ситуации. В фехтовании бой длится в среднем две-три минуты. Нет времени на анализ. Играет роль знание соперника, мастерство, внимание. Даже коронные приёмы не всегда спасают. Сегодня ты использовал какой-то приём, а завтра о нём все соперники знают и готовы его отразить. У меня было две коронные фишки, но потом я их забросил: к ним мои соперники уже были готовы.

"Итальянцы всегда были для меня удобными соперниками. Хотя, конечно, я проигрывал Монтано тоже. Фехтование – это такой вид спорта, где самый слабый может выиграть у самого сильного"

- К той встрече с Альдо вы подошли более подготовленным?

Понимаете, есть в фехтовании инициаторы, а есть те, кто фехтует от ситуации. Я всегда был инициатором. А есть люди, которые сидят в засаде и ждут удобного момента. Если со мной спортсмен начинал фехтовать по моим правилам, я выигрывал - 5:0, 5:1. Со мной надо было фехтовать по-другому. Впрочем, я и сам мог иногда в засаде посидеть. (Смеётся.)

- В Монреале вы обошли своих партнёров по команде, стали первым. Как они это приняли?

Это надо у них спросить. Вряд ли они были рады своим местам. Вообще неприятно быть вторым. У меня был перебой в 1979 году: проиграл в финале на чемпионате мира. Мне кажется, меня засудили. Тогда вообще легко можно было это сделать. Это сейчас за боем следит два человека, один на дорожке, другой за монитором. Мне тогда сказали: "Витёк, ну ты чего? Выиграл же товарищ по команде". Мне от этого легче не было…Ну да ладно, вернёмся к Играм в Монреале. Для меня это была первая Олимпиада. Деревня как деревня, 24 дня там жил. Мы тренировались все вместе. Лев Фёдорович Кузнецов, главный тренер, обычно делал построение, и опоздать на него никак нельзя было, но случалось… Я, признаться, никогда никого не закладывал. Сам тоже иногда опаздывал, но в принципе мы были дисциплинированными ребятами. Дисциплину, я считаю, детские тренеры должны воспитывать в своих учениках с самого начала. Спортсмены должны знать, что надо вовремя приходить на тренировку, вовремя подходить к приёму пищи, не опаздывать к отбою.

- Что смогли купить на премиальные после успеха в Монреале? Машину, может быть?

На машину не хватило бы. За золото в личном первенстве нам давали где-то 2500 рублей плюс 80 процентов от суммы за золото в команде. После Игр в Москве премиальные были, конечно, значительно выше - около 4000 тысяч за золотую медаль. В этом случае уже можно было задуматься о покупке машины. Но тогда передо мной стояла другая задача: обставить жильё. Мне дали трёхкомнатную квартиру в районе трёх вокзалов.

- Какая у вас была первая машина?

Мой отец, как участник Великой Отечественной войны, мог купить себе машину. Купил, естественно, я. Откуда у отца деньги? Это был "москвич-412", потом были "жигули", потом ещё одни "жигули". После Монреаля я купил "Волгу"… но водить я до сих пор не умею. Моя вторая жена водила машину, отец - профессиональный шофёр - учил меня водить, но я так и не сел за руль сам. Права мне сделали: помогли знакомые ребята в милиции.

Нынешнюю сборную саблистов России возглавляет французский специалист, и Кровопусков согласен с его методами работы.

В сборной саблистов сейчас главный наставник француз Кристиан Бауэр, и дисциплина у него на высшем уровне. Если человек опоздал, он даже с ним разговаривать не станет: "Ты чего пришёл? Давно должен уже быть в зале!". И это правильно, как мне кажется.

"В сборной саблистов главный наставник француз - Кристиан Бауэр, и дисциплина у него на высшем уровне. Если человек опоздал, он даже с ним разговаривать не станет"

- Шансы у саблистов в Рио есть?

Очень хотелось бы, чтобы у нас была золотая медаль в команде. Шансы есть. Хочется, чтобы они превратились в реальное золото.

"Моя вторая жена водила машину, отец, профессиональный шофёр, учил меня водить, но я так и не сел за руль сам. Права мне сделали: помогли знакомые ребята в милиции"

А потом у меня права отобрали. Точнее, не у меня, а у моего товарища, который любил ездить с моими правами и часто представлялся Кровопусковым. Мы похожи с ним. Как-то остановили нас, мы вместе ехали, друг показал мои права, а сотрудник милиции говорит: "Виктор Алексеевич, сабля с вами?". В общем, прав нет. Хочу научиться. Да, наверное, уже поздно. Мне ездить некуда, а так, если надо, ученики возят. У меня прекрасные отношения со спортсменами.

- Вы тренируете сейчас?

Я считаюсь тренером-консультантом сборной команды России. Работаю там, где прикажут в федерации. Мне говорят приехать на сбор, я и приезжаю. Могу продемонстрировать всё что угодно. Конечно, не с такой скоростью, как раньше. Когда ко мне обращаются с вопросами, я всегда дам совет.

- Перед Олимпиадой в Москве начальство сильно наседало? Мол, только победа, смотрите у нас!

Как вам сказать? Помню, на Играх в Москве проиграли первую встречу румынам. Что тут началось! Подходили люди, не имеющие никакого отношения к фехтованию, и пальчиком грозили: "Чего это вы проиграли? На Дальний Восток захотели?". Я офицер, взрослый мужчина, мне было 32 года, а меня тут учить надумали. Вообще команда у нас была очень солидная тогда, все звёзды. Сидяк уже был трёхкратным олимпийским чемпионом. Все, конечно, хотели, чтобы СССР был впереди, и мы тоже.

"Помню, на Играх в Москве проиграли первую встречу румынам. Что тут началось! Подходили люди, не имеющие никакого отношения к фехтованию, и пальчиком грозили: "Чего это вы проиграли? На Дальний Восток захотели?"

Мы тренировались и жили не в Олимпийской деревне, а в Новогорске. Когда команда живёт отдельно, ответственность не так сильно давит. Ты словно на обычных сборах находишься. Нынешний тренер по сабле так же считает: ничто не должно отвлекать команду от тренировок.

Так, полностью сосредоточившись на тренировках и соревнованиях, Виктор Кровопусков завоевал на Играх в Москве две золотые медали - в личном и командном первенствах.

После соревнований нам предложили пожить в Олимпийской деревне. Тем более мы все там числились. Коля Алёхин, мой товарищ, воспользовался предложением, а я, москвич, предпочёл остаться дома. В деревню приезжал, только чтобы покушать, продуктов набрать. Повара только рады были. Когда я получал квартиру, мне, кстати, предложили вариант именно в Олимпийской деревне, причём с мебелью, но я отказался: это не мой район. Это было не очень удобно для меня с точки зрения транспортировки: машину я не вожу, а метро там не было. Я же тренировался в ЦСКА и работать планировал там же.

- Вы уже женаты были на тот момент?

Да, у меня уже ребёнок был. Мы жили на Большой Спасской улице. Помню, забавный случай был. Когда мы культурно отдыхали с друзьями дома, двухлетний сын Алексей вышел на балкон и выстрелил из газового пистолета, который я приобрёл по случаю. Через некоторое время в дверь позвонили. Открываем, а там милиция. "Из вашего окна стреляли", - сказали сотрудники. "Не может быть", - стал отнекиваться я. Сын выглянул в этот момент и сказал: "Папа, здорово я бабахнул". Отпираться не было смысла, тогда я сказал: "Ребята, с вами разговаривают три золотых медали и одна серебряная. Неужели вы нас в отделение заберёте?". Тогда спортсменов очень уважали, сейчас уважают, а тогда вообще… Со словами "будьте аккуратнее" милиционеры ушли.

Когда речь зашла о сыне, Виктор Алексеевич заметно погрустнел. Вроде бы и со смехом рассказывал историю про пистолет, но потом как-то резко поник.

Нет у меня больше сына, - прошептал Кровопусков. - Нет моего мальчика. Сердце... У меня только внучка Даша в Белоруссии. Видимся не очень часто, но когда я езжу к другу или вообще по делам, то, конечно, встречаемся. Даше уже семь лет. Её мама - теннисистка, тренер. Тётя тоже тренер по теннису. Наверное, и внучка подастся в теннис. Алексей же был хорошим хоккеистом…

- Алексей - назвали в честь своего отца?

Нет, так жена назвала. Я был безумно рад, когда у меня родился сын. Я мечтал об этом. Пришёл в роддом, чтобы поздравить, а жена говорит: "Ты ко мне пьяный не приходи". И мы с друзьями праздновали дома.

Металлург", "Витязь", ТХК, "Кристалл", "Титан", ХК МВД, "Трактор", белорусские клубы "Юность" и "Гомель", а также за "Донбасс". Но однажды его сердце остановилось… Ему было всего 35 лет.

"Когда Алексей умер, я нашёл утешение в алкоголе. Понимаете, когда начинал вспоминать его, всё, что с ним связано, боль возникала дикая"

Когда Алексей умер, я нашёл утешение в алкоголе. Понимаете, когда начинал вспоминать его, всё, что с ним связано, боль возникала дикая. Алкоголь заглушал на время эту боль. Но потом я взял себя в руки и больше не пью.

- На Игры 1984 года вы не поехали из-за бойкота. Обидно было?

Не то слово! Это был страшный стресс. Нас пригласили в Олимпийский комитет и сказали, что мы не едем на Игры в США. Причину нашли смехотворную: якобы обеспечение безопасности будет на низком уровне. Самое обидное, что нас спросили: "Кто за?". Руку никто не поднял, а сказали: "Единогласно". Решение было принято в ЦК, поэтому сделать было ничего нельзя. Думал, что поставлю в Лос-Анджелесе жирную точку и закончу спортивную карьеру, но после бойкота решил остаться ещё на год и стал чемпионом мира.

Сейчас Виктор Алексеевич женат в третий раз. Первая супруга не имела никакого отношения к спорту, вторая была фехтовальщицей, чемпионкой СССР.

Но она быстро решила оставить спорт, - пояснил чемпион. - Зачем заниматься фехтованием, если муж такой? В общем, она стала заниматься домом, семьёй.

Третья супруга Кровопускова - волейболистка. Именно с её лёгкой руки Виктор Алексеевич в 90-е активно работал за границей.

Тяжёлое это было время. Я работал тренером в ЦСКА. Моя супруга играла в волейбол, а когда она закончила спортивную карьеру, ей предложили контракт в Турции. Сами понимаете, муж и жена не могут жить раздельно. Она предложила мне: "Или я возвращаюсь, или ты приезжаешь ко мне". В общем, в нашей стране был очень тяжёлый период, работы почти не было, делать было нечего, и я поехал в Турцию.

Какое-то время я был без работы, а потом пошёл в турецкий спортивный комитет, представился. Там в тот момент были довольно относительные представления о фехтовании. В общем, меня взяли тренером. Проработал там года два с половиной, потом вернулся. На международный уровень из моих учеников так никто и не вышел: сложно за два года подготовить спортсмена, способного биться на самых престижных турнирах. Но саму идею фехтования я в турецкий спорт, наверное, принёс.

Недолго работал в Египте, подготовил команду, которая отобралась на Олимпиаду 2004 года, но поехать туда у них не получилось. Я специально купил путёвку в Грецию, чтобы посмотреть на них, но не вышло. У федерации не было достаточно средств, чтобы отправить команду на Игры. Работал в Японии, подготовил двух ребят к Играм, они ездили на Олимпиаду.

В Иране я работал полтора года. Иранцы, кстати, стали чемпионами Азии. Но не те, кого тренировал я, а ученики моих учеников. Горжусь ими, молодцы! Один из учеников даже отобрался на Олимпиаду в Рио. Подготовить участника Олимпийских игр - это уже большое достижение.

"В Иране я работал полтора года. Иранцы, кстати, стали чемпионами Азии. Но не те, кого тренировал я, а ученики моих учеников"

- В бизнес не пытались податься, как Алишер Усманов?

Он занимался фехтованием, очень неплохо фехтовал. Но я не бизнесмен, моё призвание - это спорт. Говорят: "Служу ВДВ", а я говорю так: "Служу фехтованию". Спорт формирует человеческую личность.

- Какой опыт вы вынесли из работы за границей?

Я вынес одно - всё время хочется домой. Поэтому я просил, чтобы контракты у меня были недолгими. Конечно, можно привыкнуть, но всё зависит от человека. Кто-то может адаптироваться, а мне ассимилировать сложно. Я русский! Мне знакомые предлагали сделать американский паспорт, звали работать в США, но я не захотел. Там уже столько наших специалистов было, что я просто не видел смысла переезжать. Американские саблистки сейчас, кстати, самые сильные в мире. Интересно будет посмотреть их бои в Рио!

"Я просил, чтобы контракты у меня были недолгими. Конечно, можно привыкнуть, но всё зависит от человека. Кто-то может адаптироваться, а мне сложно. Я русский!"

- На Олимпиаду в Бразилию собираетесь?

А как же! Надеюсь посмотреть фехтование, но загляну и на другие виды спорта поболеть за своих! В сабле давно олимпийских медалей не было… Может быть, в этом году всё у ребят получится.